Даниил Яневский - Хроника «оранжевой» революции

И еще. Кандидат Янукович заявил, что не будет сотрудничать с командой своего оппонента Ющенко.

«Я никогда не буду рядом с той командой, которая показала свое истинное лицо. Я никогда представителей той команды не приглашу в свою. Никогда», — подчеркнул он. Отметим, что в последние дни перед выборами господин Янукович неоднократно обращался к своему визави с просьбой провести мирный, регулирующий их отношения диалог и призывал к сотрудничеству.

«Каждое событие имеет право на огласку».

«Кто?», «что?», «где?», «когда?», «почему?», «как?». Это — фундаментальные аксиомы журналистики в ее классическом понимании. Если вы их усвоили, можете смело считать себя ведущим журналистом.

Эти аксиомы принесли в Украину в 1990–1991 годах западные журналисты, которые в те годы начали открывать для себя и для мира реальную Украину — сначала как часть Советского Союза, немного позже — как самодостаточную страну, инкорпорированную вследствие определенных исторических событий в состав СССР. Страну, которая, по их мнению, имела естественное право на самостоятельное государственное существование вне политического устройства советской империи. Имена Сюзен Вите, Марты Коломиец, Марты Дичок, Натальи Федущак, Марии Мисьо, Стивена Малви, Кристины Лапичак, Кристины Фриленд, Пола Андерсона, Боба Сили — это имена журналистов, которые накануне краха Союза стали писать и говорить на весь мир об Украине — после десятков лет отрицания права нашей Отчизны на собственную идентичность.

«Каждое событие имеет право на огласку».

Приехав в Киев, столицу Советской Украины, они, естественно, начали искать украинских коллег по цеху. Наиболее открытыми для новых контактов и «подозрительными», с точки зрения государственной партийной журналистики, были Сергей Набока, Владимир Скачко, Николай Вересень, Дмитрий Понамарчук, Юрий Луканов, Борис Клименко, Ольга Герасимьюк, Ирина Погорелова, Ольга Мусафирова, Людмила Белецкая. Эти украинские журналисты — заранее прошу прощения, если кого-то забыл, — были фактически первым «призывом» в ложу прессы Верховной Рады. Именно там, а также в кулуарах на втором этаже здания парламента, который очень нравился в те времена и нравится до сих пор ценителям советской архитектуры 30-х годов (к ним, в частности, принадлежал Альберт Шпеер, который посвятил этому зданию и его творцу много теплых слов), в парламентском буфете, в ресторане «Октябрьский» на улице Липской (тогда она еще носила имя Розы Люксембург), но самое главное — в квартире 33 дома на по улице Городецкого (тогда Карла Маркса), закладывались основы украинской, но уже несоветской журналистики. Много тем тут и там обсуждалось, много эмоций высказывалось, много елось, много пилось, много ездилось, много писалось, много планировалось.

«Каждое событие имеет право на огласку».

И очень скоро выяснилось — не каждое событие в независимой Украине имеет на это право. Одни события не имели права на огласку, так как это было «непатриотично». Еще бы — «страна так долго страдала под московским ярмом, а вы в своих материалах ставите вопрос о естественности, точнее — неестественности политического союза коммунистических бюрократов и красных директоров, с одной стороны, каторжников-УГС-овцев и профессиональных украинских поэтов и писателей, с другой». Именно так поучали меня новые высокие должностные лица, с которыми мы пережили несколько бурных, мягко говоря, дней и ночей с 19 по 24 августа 1991 года.

Другие события не имели права на огласку, например, потому, что это означало автоматическое непопадание в премьерский или президентский пул, автоматическое непопадание в президентский или премьерский самолет, направляющийся с очередным визитом в очередную демократически развитую (или не очень) страну.

Еще какие-то там события не могли быть оглашены потому, что об этом просил один из профессиональных пресс-секретарей одного из наиболее уважаемых сейчас государственных ведомств, в кабинете которого перевербовали наших братьев и наших сестер меряно-немеряно.

Кое-что не оглашалось по соображениям политической целесообразности или политической моды. Ну, например, немодно было писать что-то такое неприятное о никому не известном народном депутате и не известном никому директоре не известного никому тогда машиностроительного завода, который внезапно для себя, окружающих, страны и мира попал в кресло главы правительства чуть ли не самого большого европейского государства, хотя родная его жена искренне считала — ее мужу надо о пенсии думать и о рыбалке, а не о том, как страной руководить.