Хенрика Рингбом: Как появилось интервью

«ИНТЕРВЬЮ ПОЛУЧИТЬ НЕВОЗМОЖНО!» — говорили мне. Невозможно было достать даже телефонный номер Туве Янссон. Стояла зима 1984 года, я работала заместителем главного редактора в газете NyTid. Редакция готовилась к празднованию сорокалетия газеты, и в честь этого события Петер Лодениус предложил вновь напечатать комикс про муми-троллей, который когда-то Туве Янссон нарисовала в газете своего друга Атоса Виртанена. Ведь и правда, муми-тролли стали героями комикса именно на страницах Ny Tid, а предложил это сделать Атос Виртанен.

Мы стали просматривать старые подшивки. В начале наткнулись на небольшое объявление, опубликованное в октябре 1947 года. Одиноко стоящий муми-тролль, подняв палец, сообщал: «Невероятно захватывающая история с продолжением начнется в пятницу». Каждую пятницу выходила новая стрип-серия. Я погрузилась в чтение, с наслаждением следуя за героями от серии к серии. Примерно через полгода семья муми-троллей спаслась, а комикс неожиданно закончился. В поисках более качественных копий комикса я обратилась в библиотеку Хельсинкского университета. Просматривая микрофильмированную подписку Ny Tid, я делала необходимые копии. Однажды, незадолго до Рождества, зажав подмышкой копии и затаив дыхание, я постучалась в стальную дверь чердачного ателье Туве Янссон, расположенного в районе Улланлинна. Я намеревалась вежливо попросить разрешение напечатать комикс заново.

Я помню, что едва постучала, как Туве уже стояла на пороге — маленькая, изящная и, несмотря на свои семьдесят, очень похожая на девочку. Она была абсолютно такая же, как на фотографиях. Я засмущалась еще больше, но не успела сказать и нескольких слов, как Туве потянула меня в комнату, усадила на диван, угостила шоколадом и сигаретами и дала мне интервью, о котором я сама даже не осмелилась бы попросить. Она говорила так, словно только и ждала, что кто-нибудь появится и спросит ее о комиксе, который она нарисовала сорок лет назад.

Я помню залитую светом комнату и очень высокие окна, картины и скульптуры. Стопка писем на нижней полке с надписью «Fans fans». Хрипло смеясь, Туве показала мне какого-то черного тролля, присланного из Швеции. Его изготовитель утверждал, что тролль является праотцом коммерчески более успешного муми-тролля, и затеял судебную тяжбу. У шведского тролля не было вытянутой мордочки, как у муми-тролля, но у него были лапы, хвост и большие круглые глаза. На мой взгляд, он совсем не был похож на муми-тролля, а скорее смахивал на совсем другого персонажа — Вонючку.

Но когда я показала Туве копии, сделанные мною в университете, она покачала головой. Не то чтобы Туве была против переиздания — наоборот, идея ей понравилась — но качество копий оставляло желать много лучшего. Вооружившись обещанием автора поискать оригиналы, я поблагодарила ее за интервью, шоколад и сигареты и на трамвае приехала обратно в редакцию. Вполне возможно, что мы даже пили виски, но, к сожалению, в моей памяти не сохранилось таких подробностей. Помню точно, что я была в приподнятом настроении.

Все это случилось, вероятно, в пятницу. На выходные я уехала из города и вернулась домой лишь воскресным вечером. Как только я вошла в квартиру, зазвонил телефон. На другом конце была сердитая Туве Янссон. «Разве так можно! — закричала она. — Разве так можно, договориться, что кто-то позвонит, а потом не подходить к телефону!» (Это было в те времена, когда мобильных телефонов еще не было!) Я побледнела так, что если бы кто-то был рядом, то он, наверное, испугался. Я представить себе не могла, что Туве тут же станет искать комикс — и что станет срочно меня разыскивать.

Думаю, я все еще была бледна, когда на следующее утро, сгорая от стыда, поднялась к ней в ателье. Но грозовые тучи развеялись, и Туве снова была сама любезность. Меня вновь угостили шоколадом и сигаретами (а вот виски не было…), и мы сидели и долго разговаривали. Возможно, это могло бы стать началом красивой дружбы — если бы я не была столь робкой и запутавшейся в собственной жизни. Я ушла оттуда в прекрасном настроении с оригиналами комикса под мышкой и подписанным специально для меня каталогом муми-выставки в сумке. Со мной осталось также воспоминание о Туве — открытой, молодой, но далеко не безобидной.