Итоги Итоги: Итоги № 7 (2013)

— Что ж их-то сразу не взяли?

— Они тогда не заявляли о своей готовности, зато сегодня мы имеем такую заявку от Киргизии. Уже понятно, что их законодательство существенно отличается от того, что есть у «тройки». Но к ноябрю у нас будет план действий.

— Кстати, Киргизия — член ВТО...

— Киргизия вступала давно и на таких условиях, которые не похожи на обязательства России. А именно этот — российский — уровень обязательств сегодня реализуется комиссией и распространяется на все пространство Таможенного союза. Непонятно, кто и как будет компенсировать неизбежные в случае присоединения Киргизии изменения. Но, как говорится, дорогу осилит идущий.

— Вы это обсуждали недавно с гендиректором ВТО Паскалем Лами?

— В том числе. Мы достаточно откровенно высказали друг другу позиции. ВТО видит проблему, но не закрывается от нее, не отрицает возможности решения. Мы с господином Лами давние знакомые — с конца 90-х. Он не только признает существование нашего союза, но и заинтересован во взаимодействии. Мы начали с подготовки кадров: более 60 наших специалистов ее уже прошли по вопросам торговли, техрегулирования, санитарных мер. В ближайшее время в Женеве мы презентуем саму комиссию и ее деятельность. Хотя Россия и стала членом ВТО, но в связи с образованием Таможенного союза она не может сама, например, менять тарифы, решать вопросы в сфере техрегулирования или защитных мер — все это отдано на наднациональный уровень, в комиссию. Все решается отныне «на троих». Но все решения проходят оценку на соответствие нормам ВТО. В результате Казахстан и Белоруссия, не являясь членами ВТО, по сути уже живут по ее правилам. Главное, не только вписаться в них, важнее участвовать в процессе изменения ВТО. Сегодня она сталкивается с колоссальными проблемами. Мир поменялся. Когда-то группа развитых стран диктовала всем свою волю, а сегодня у них появились конкуренты.

— Россия подтягивает Казахстан и Белоруссию ко вступлению в ВТО?

— Казахстан уже на финишной прямой. Уверен, его вступление — вопрос этого года. У Минска дела сложнее — барьеров больше, в первую очередь политических.

— А надо ли? Может, ВТО исчезнет?

— Скажу иначе: два процесса, определявших облик экономики прошлого века, — глобализация и регионализация — перестали идти параллельно. Сегодня они подчас противоречат друг другу, особенно после первой волны кризиса. Ясно, что продолжение глобализации с единым центром невозможно. А вот регионализация набирает силы. На мой взгляд, эффективность выхода из кризиса и формирование нового облика мировой экономики будут зависеть от сильных региональных структур и эффективности коммуникации между ними.

— Самая успешная из них — Евросоюз — того и гляди развалится...

— Я не верю. Последствия будут настолько катастрофичны, что я не знаю настолько отмороженных политиков, которые бы на это пошли. Напротив, ответственные политики в Европе говорят об углублении интеграции. Оступившийся на лестнице человек старается пробежать вперед по ступенькам. Это единственный способ не расквасить себе нос. В Евросоюзе, на мой взгляд, ошибка была допущена в начале 2000-х, когда они, будучи в умиротворенном состоянии от хорошо развивающейся экономики, принимали политически мотивированные решения о дальнейшем расширении.

— Чем занималась этот год ваша комиссия?

— Мы приняли более 300 решений, которые действуют напрямую на пространстве трех стран, и работали над разворачиванием 17 базовых соглашений по формированию Единого экономического пространства. Наша задача — создать условия для функционирования четырех свободных пространств: товаров, услуг, капитала и рабочей силы. В реализацию соглашений нам предстоит в кратчайшие сроки принять еще порядка 52 документов. Сделать предстоит многое: даже в деятельности Таможенного союза есть изъятия из области наднационального регулирования — лекарства, изделия медицинского назначения и алкоголь относятся к сфере регулирования национальными органами. Мы делаем все, чтобы изъятий не стало.

— Что мешает?

— Ответ в том числе лежит в зоне взаимодействия наднациональной и национальных бюрократий. Формирование единых правил — это всегда формирование единой наднациональной компетенции. При этом никто не стремится отдавать полномочия. Но, уверен, мы пройдем этот этап.

— Президент у Евразийского союза появится?

— Сегодня этот вопрос не обсуждается. Органом власти является Высший Евразийский экономический совет, на уровне президентов стран. На мой взгляд, это адекватная конструкция, позволяющая разрабатывать и принимать ключевые решения в сжатые сроки. Политическая воля решает все! Сотрудничаем мы и с национальными органами власти: при комиссии по каждому направлению работают консультативные комитеты, в которых национальные правительства представлены, как правило, на уровне замминистров. Это позволяет учесть интересы трех стран. Хотя бывает, что принимаются решения, которые той или иной стороне не нравятся. Впрочем, каждая сторона вольна наложить вето, если найдет аргументы.