Сергей Переслегин: Проклятие Власти

Последний Союз эльфов и людей сокрушил мощь Саурона. Замок был разрушен, и сам Черный Властелин на столетия превратился в безликого призрака. Но сущность Мордора осталась прежней.

Значит, в действительности, зло у Толкиена не персонифицировано. Повелитель Колец лишь символ его. Даже не символ- воплощение.

Всякий раз, когда жестокость иненависть особенно широко распространяются в нашем мире зло обретает конкретного носителя. Пятьдесят лет назад им был Адольф Гитлер. Кончилась война, фашизм стал безликим призраком, но кольцо сохранилось, не исчезли ненависть и жестокость.

Историки будущего назовут восьмидесятые годы ХХ века временем "второй волны" фашизма. И самое страшное, что на этот раз персонификации не будет.

Трагизм "Хранителей" в том и заключается, что зло, порожденное Кольцом, разлито в мире Средиземья. Одиночество, страх, предательство слабых, недоверие близких, разобщенность мудрых...

" Нас мало, и нас все меньше. Но самое страшное, что мы врозь..."

Все больше затемненных земель. Ефремовская "стрела Аримана"закон самопроизвольного возрастания зла в неустроенном обществегосподствует над миром. Для "второй волны" характерно отсутствие открыто фашистских государств. Зато характерен глобальный процесс фашизации общества.

Где доказательства? Везде. В бесцельных войнах, типа Ирано-Иракской, в неподдающейся не только оправданиям, но даже объяснениям бомбардировке Ливии, в участившихся террористических актах. Еще?... Во все большем разнообразии военных игрушек на витринах детских магазинов. В газетах. В статистикесамоубийств иалкоголизма. В статистике преступлений. Почти в любой школе.

"Но на этот раз нам дано время..."

Слишком многое в повести "Хранители" связано с судьбой человечества. Настолько близки проблеммы толкиенского Средиземья и нашей действительности, что термин "фантастический реализм" оказывается недостаточным. Когда-то очень давно, в каждоепроизведение искусства люди вкладывали мироощущение своей эпохи. Столетия прессовались в единое повествование: точное и бесконечно емкое. Так возникал эпос. И пожалуй, именно это слово, обозначающее исчезнувший жанр литературы, лучше всего характеризует трилогию Дж. Толкиена. Вспомним, что и необычайно тщательное изображение сказочного мира, и глубокая системность, и историчность- характерные черты эпоса, как и естественно проявляющаяся поэтичность стиля.

А каков он должен быть, эпос ХХ века? Русские былины, "Эдда", "Песнь о Нибелунгах", кельтские сказания заканчиваются одинаково: герои, будь то богатыри, викинги, рыцари, либо погибают, либопосле славных блистательных побед- сталкиваются с неразрешимыми проблеммами. Получается, что эпос- это память о прошлом и тревога за будущее, близкое, неотвратимое, в котором бессильны воспетые легендами витязи. Так остались в впамяти народов Средиземья Элендил, Исилдур, Гил-Гэлад сумевшие "развеять ночь, развеять,но не превозмочь".

Итак, все эпосы заканчиваются ощущением тупака и страха перед грядущим, невольным желанием продлить героическое прошлое.

"Хранители"- тоже тревога за будущее, ощущение наплывающей тьмы.

Не символично ли, что эпос ХХ века указывает нам если не путь, то возможность пути?

Близится реальная битва за Кольцо. И вновь точной оказывается толкиенская символика: не объединенные дружины Свободных Народов способны защитить мир, а взаимная верность Хранителей. Если зло рассеяно в обществе, выход один- преодолеть его в себе и друзьях. Преодолеть, и нести в Затемненные Земли доброту, человечность и мудрость- единственное оружие, которое способно уничтожить Темные Силы, а не просто в очередной раз временно сломить их. Это гораздо труднее, чем воевать. Тем более, что мирный путь Хранителей остается смертельно опасным.

Им предстоит долгая и тяжелая битва. И почти безнадежная. Поэтому так горек оптимизм Толкиена. Вторая часть "Хранителей" наполнена прощаниями: светлыми- с Раздолом и Лориэном, горестными- с Гэндальфом и Боромиром. Постоянно повторяется неумолимое "никогда". Никогда больше не увидят Фродо и Арагорн цветущего Лориэна. Исчезнет и никогда не вернется чудесная магия Третьей Эпохи. Никогда не жить эльфам среди исполинских ясеней Благословенного Края.

Тяжело, вступая в борьбу, осознавать неизбежность страшных потерь. Еще труднее выдержать до конца. Но все-таки- "д крохотных хоббита плыли на восток". Так заканчивается повесть "Хранители".

Оптимизм книги лишь в словах Хелдера: