Стороны пока ищут выход, который позволит Грузии не признавать независимость Цхинвала и Сухума, а России — сохранить их статус. Так, в российских и грузинских кругах сейчас очень популярна так называемая швейцарская формула: Грузия, Южная Осетия и Абхазия будут совместно реализовывать экономические и социальные проекты, а затем, после создания необходимой атмосферы доверия, сформируют некую конфедерацию наподобие швейцарской. Этот вариант действительно поможет обойти болезненный вопрос признания независимости Сухума и Цхинвала, однако в долгосрочной перспективе несет для Грузии серьезные риски. Прежде всего потому, что Грузия неоднородна и ряд других регионов страны (прежде всего та же Аджария) может также потребовать автономии. Кроме того, история показывает, что конфедерация (построенная даже не по этническому признаку, а по клановому), которая существует между двумя или более различными цивилизационными проектами с высоким уровнем пассионарности, обычно долго не живет. Брать как пример удачной конфедерации Швейцарию не стоит — хотя бы потому, что в таких условиях она прожила менее века (между Бисмарком и Жаном Монне). Риски могли бы быть, конечно, нивелированы за счет наднациональной региональной интеграционной модели, однако представить себе такую интеграцию в пределах нынешнего Южного Кавказа, не говоря уже о треугольнике Россия—Турция—Иран, пока невозможно.
Николай Пахомов
Назначения на ключевые посты в новой администрации США свидетельствуют, что во второй президентский срок Барак Обама намерен обзавестись собственной внешней политикой
Если в течение первого срока во внешней политике Барак Обама был вынужден во многом ориентироваться на традиционные демократические кланы, то теперь он будет значительно самостоятельнее
Фото: AP
Про внешнюю политику Барака Обамынаписано уже много. Кто-то говорит о разочаровании американских либералов и левых из-за продолжения президентом курса предшественников. Кто-то, напротив, хвалит президента за эту последовательность. Кто-то силится найти во внешней политике США последних лет новые идеи. Обама же тем временем, похоже, лишь приступает к проведению собственного внешнеполитического курса.
Внешняя политика в наследство
Фабула политической карьеры Барака Обамы известна. Его стремительный взлет на вершину американского политического олимпа был обеспечен поддержкой самых разных групп американского общества, надеявшихся на перемены к лучшему в разных областях жизни страны. И внешняя политика после затяжной войны в Афганистане и кошмара Ирака из их числа. Известно также, что многие из ожиданий Обама оправдать не сумел; не стала исключением и внешняя политика, где при некоторых достижениях (вывод войск из Ирака, свержение Каддафи) кардинальных перемен не произошло.
Велико искушение обвинить в этом Обаму — его умение красиво выступать и мало делать проявилось и в сфере внешней политики. Однако ведь можно посмотреть на ситуацию по-другому: с началом второго срока стало все больше оснований думать, что нынешний американский президент, по крайней мере во внешней политике, — мастер затяжной игры и только сейчас начинает брать дело в свои руки.
Основные действующие лица внешнеполитической части кабинета первого президентского срока достались Обаме в нагрузку. Главу Пентагона Роберта Гейтсана переправе двух войн менять было никак нельзя, к тому же он республиканец, а Обама претендовал на установление двухпартийного компромисса. Хиллари Клинтонстала госсекретарем, потому что Обама очень хотел выиграть выборы, а без клана Клинтонов сделать это было едва ли возможно. Если говорить о позициях пониже, то заниматься их комплектованием Обаме было и вовсе некогда — бушевал экономический кризис, внешняя политика была даже не на третьем плане. В результате должности были заняты по обычным вашингтонским законам: кто-то дождался своей очереди, кого-то отметили за помощь в предвыборной кампании.
Не удивительно, что во внешней политике не произошло революционных изменений — Вашингтон едва успевал реагировать на международные кризисы, число которых, особенно к концу первого президентского срока Обамы, росло. Правда, при этом Белому дому в целом удавалось сдерживать либеральных интервенционистов, группу внешнеполитического истеблишмента Демократической партии, готовую огнем и мечом распространять по планете демократию и права человека. Например, стало известно, что президент чуть ли не в одиночку отверг попытки Госдепартамента, разведки и даже военных помочь сирийским повстанцам. Эту сдержанность можно объяснить известным прагматизмом и осторожностью Обамы.
Читать дальше
