Андрей Мирошниченко - Когда умрут газеты

Я возьмусь доказать, что произошедший в последнее десятилетие отказ издателей от особой миссии СМИ и переход к бизнес-центрическому проектированию подрывает не только миссию СМИ (с которой медиамонетаристы легко расстаются), но и бизнес СМИ (что медиамонетаристов неизменно удивляет). И именно это происходит сейчас на российском рынке СМИ. Согласившись быть товаром, СМИ получили судьбу товара. С бурным ростом выручки в пору подъема экономики и сильным спадом продаж во время кризиса.

Тогда как именно СМИ, по природе своей, должны иметь, прошу прощения, контрцикпический характер развития и быть востребованы именно в пору кризиса. Как было в горбачевские годы, когда газеты еще понимали свою миссию и не считали себя товаром. И от этого становились товаром наипервейшей необходимости. Стоит вспомнить, что, например, тогдашний «АиФ» (1990 год) попал в книгу рекордов Гиннеса с самым большим в истории планеты тиражом периодического издания — 33,5 миллиона экземпляров. Если не ошибаюсь, AIR у нас тогда еще не считали.

Конечно, страна переменилась, читатель переменился. Соглашаясь с этим, почему бы не попробовать проанализировать и изменения в издателе? Кажется, он тоже участвует в процессе.

Журналисты НТВ в свою золотую пору сильно помогли исказить смысл журналистики, когда объявили, что новости — это их профессия. Они рафинировали новый символ веры, еще более выспренний, чем «поэт в России больше, чем поэт», доведя до абсолюта концепцию «журналистики факта». (Хотя не факт, что на практике у них выходили одни лишь «факты». Точнее говоря, и в рамках «журналистики факта» грамотным подбором фактов можно осуществлять какую-то другую миссию. В этом смысле «мессианская журналистика» является более честной, чем порой «журналистика факта»)

Очень важно все-таки понять, что на самом деле поставляет обществу журналистика, поставляя новости. Тогда удастся выяснить, как и за что платит общество журналистам. Если не за новости.

Новости могут быть переданы и частным порядком — из уст в уста. Сточки зрения Клода Шеннона [8] Клод Шеннон (1916–2001) — американский инженер и математик, родоначальник современных подходов в теории информации и связи, один из отцов кибернетики. , информация, сообщенная мне знакомым брокером по телефону, и та же информация, вычитанная мной в «Коммерсанте», — совершенно одно и то же. В обоих случаях информация устраняет неопределенность, как и завещал Шеннон. В этом смысле СМИ не дают прибавочного продукта. Достаточно иметь телефон знакомого брокера или адрес его блога.

Но все мы интуитивно понимаем, что информация в «Коммерсанте», — нечто большее, чем устранение неопределенности выбора в рамках простых кибернетических процедур. Газета публикует новость из единого источника сразу для большого круга лиц. По форме — это массовое информирование. Но по сути — склеивание людей в сообщество с едиными ориентирами.

«На Москве вновь ныне пушек медных гаубиц и мортир вылито четыреста», — сообщается в передовице дошедшего до нас номера петровских «Ведомостей». Вроде бы важная новость на больную тему — только что шведам проиграли Нарвскую битву. Но, кажется, Петр вкладывал в это сообщение еще некоторый смысл — мобилизующий читателей, не так ли? Важна ли при этом новость про конкретные пушки? Конечно да, почему бы и нет. Как расходный материал.

Газета как разовый листок бумаги вроде бы продает новости. Но стоит только отвлечься от разового выпуска и посмотреть на газету как на длительный общественный механизм, то становится понятно, что газета дает обществу центр социальной гравитации. И мировоззрения людей организуются и согласуются благодаря наличию таких центров гравитации, как опилки благодаря магниту.

В лингвистике есть понятие языковой конвенции. Это феномен негласного уговора людей одной нации обозначать одни и те же предметы одинаковыми названиями. Ведь достаточно задуматься о том, почему все русские люди на огромной территории однажды вдруг стали называть корову коровой, чтобы впасть в ступор. Если не знаешь механизмов языковой конвенции.

Обычно, настройка языковой конвенции длится столетиями. Но бывает и быстрее. Например, профессор Николай Голев [9] Николай Голев — один из ведущий российских социолингвистов, преподает в Барнауле и Кемерово, основатель юрислингвистики. в своей статье «Стихийная узуализация номинативных единиц» описывает случай выработки языковой конвенции за три дня. На некоем шахматном турнире был всего один ключик для завода шахматных часов, и игроки постоянно просили его друг у друга. Ключик не имеет своего словарного названия, сходу понятного всем, поэтому пришлось выработать. Сначала шахматисты обозначали необходимый предмет звукотанцевальными комплексами, как кроманьонцы в эпоху зарождения речи. Потом придумались несколько подходящих обозначений. Потом произошла конкуренция вариантов. Потом — та самая узуализация, то есть введение предпочтительного варианта — «заводилка» — в обиход. Через три дня шахматный народец выработал языковую конвенцию по поводу слова «заводилка» и дальше не испытывал затруднений. Один предмет они стали называть одинаково, и была им общественная гармония.