Корр. Но известно, что сейчас в школах учат по разным учебникам, качество которых порой вызывает сомнения. Много учебников, которые противоречат традициям нашей системы образования, нашего общества, нашего государства. Как сегодня обстоит с этим дело на Камчатке?
М.М.Нет, такие вещи не решаются постановлением губернатора и не переворачиваются за один день. Появилась общая атмосфера, и чуткие к политическим веяниям директора школ, которые все были коммунистами, а многие — членами райкомов и обкомов, кое-что плавно вспоминают из своего прошлого, переставая быть такими уж демократами. На кадровые решения приходится идти только в исключительных случаях, не имеющих ничего общего с политическими мотивами. Например, если школа уже не держится на ногах или какие-то серьезные нарушения законов допускаются. А так, наоборот, помогаем школам чем можем, в приоритетном порядке. Серьезное внимание мы обращаем и на систему профессионального образования, потому что в связи с развитием производства не хватает квалифицированных рабочих кадров, они уже в дефиците. А вот учреждений, дающих платное высшее образование, у нас, по-моему, слишком много расплодилось, особенно частных. Да и филиалы открылись дальневосточных вузов. Выехать из Камчатки на учебу сейчас все-таки сложно, люди учиться хотят, а где спрос — там и предложение. Другое дело, что и качество предлагаемого образования порой хромает, и его структура не соответствует объективным потребностям области. Ну, скажите, зачем нам каждый год столько бухгалтеров, юристов или экономистов. Где они будет работать, кем? Осенью прошлого года, чтобы решить эту проблему, которая перетекает уже в безработицу, в социальное напряжение, был создан областной совет по науке и образованию при губернаторе, куда вошли представители практически всех высших учебных заведений области. Через этот совет мы пытаемся как-то скоординировать действия этих ВУЗов, а параллельно обращаемся и к молодежи, и к их родителям через средства массовой информации, призывая их не получать профессии, которые сегодня никому не нужны. У области есть свой педагогический институт, есть определенная квота на бесплатные места, есть губернаторские стипендии, мы готовы отправлять людей в Хабаровск, например, для получения медицинского образования. Но люди могут просто остаться на материке, и тогда затраченные областью средства пропадут впустую. Поэтому мы ищем какие-то новые формы работы. Например, область выдает студенту целевой кредит через банк на пять лет учебы. Закончил институт — будь добр, возвращай деньги с процентами или отработай пять лет в области. Это — заодно и стимул к хорошей учебе. Вот в таком направлении, видимо, все и будет развиваться.
Корр. Я знаю, у вас был филиал Всесоюзного института океанологии. Был НИИ вулканологии. Наверное, существуют и другие научные учреждения. А как обстоит дело с камчатской наукой сегодня?
М.М.Да трудно сейчас науке. Бюджетное финансирование скудное, коммерческие заказы — по большому счету, тоже не кормят. Но как-то держится и институт океанологии, сейчас это самостоятельный НИИ; Институт вулканологии АН СССР, единственный в мире, из-за личных конфликтов в руководстве разделился на две самостоятельные организации. Стараемся поддерживать их, чтобы они не конкурировали, а дополняли друг друга. На Камчатке была очень сильная геология, сейчас она еле дышит, но тоже не погибла. У нас был Кроноцкий заповедник, куда входит знаменитая Долина гейзеров, он так и остался государственным заповедником, это научное учреждение, подчиненное Российской Академии наук. А был еще ряд заказников. Вот на их месте сейчас сделан так называемый природный парк. Но любое дело, в общем-то, держится на энтузиастах. Энтузиаст туризма и охраны природы на Камчатке — Виталий Иванович Лучников. Я его прекрасно знаю, в походы вместе с ним ходил, впервые — еще лет двадцать назад. Он сейчас является руководителем Камчатской дирекции природных парков. С его подачи Всемирный фонд дикой природы через статус всемирного природного наследия взял под опеку ряд наших территорий. Мы своими руками отдали их под международный контроль, ограничив там возможности нашей хозяйственной деятельности. Не в расчете на какие-то сверхдоходы от туризма — мы прекрасно понимаем, что с нашей нынешней инфраструктурой на Камчатке возможен только экстремальный туризм, а в мире желающих платить большие деньги за удовольствие мерзнуть в палатке и готовить пищу на костре не так-то много.
Читать дальше
