Борис Юлегин - Эстония. Взгляд со стороны

Ну, все, все! Нас уже давно проверили, граница пройдена, мы в Нарве. Остановимся и все вспомним. Первое — не забыли ли оформить страховку на машину? Ни одного метра в Эстонии нельзя проехать не застраховавшись. Наказание сурово, но что поделать.

Второе — пристегнуться! Пристегнулись все, кто может пристегнуться. Не спрашивая — зачем? Надо и все тут.

И третье — включили ближний свет. И вообще, лучше его в Эстонии не отключать. Или, по крайней мере, не забывать включать при трогании с места.

Теперь есть шанс, что доедем до Таллина, если не превышать скорость больше, чем на пятнадцать километров в час. А лучше не превышать вообще. Штрафы непомерно жесткие.

После Нарвы, если ехать днем, почти никакой разницы с Россией и не чувствуется, только дорога ровная, да обочины выстрижены. Но вот если ехать вечером или ночью, отличие настолько разительно, что начинаешь сомневаться в реальности происходящего. Четкая несмываемая разметка в сочетании с разноцветными катафотами и аккуратными дорожными знаками создают полную иллюзию сказки, другого мира. После темной, ухабистой, непредсказуемой дороги Питер — Иван-город контраст потрясающий. Особенно, если включить дальний свет. Временами, правда, на больших щитах появляется информация о том, что эту трассу помог обустроить Евросоюз.

Ну и что. Ведь есть и другие дороги, скажем, Таллин — Вильянди. Или дорога на Пярну. А что теперь делают с тартуской трассой! Такого российским автопутешественникам и не приснится. И обошлись без посторонней помощи.

До Таллина еще 210 километров, строго на запад, вдоль побережья Финского залива. Два с половиной часа дороги, два с половиной часа шоферского удовольствия и восторга.

Минувшее воскресенье запомнилось многим тверским ребятишкам. Они и их родители встретились с Эстонией. Именно так, — «Встреча с Эстонией» — назывался концерт, состоявшийся в тверской музыкальной школе имени Андреева, что на улице Ерофеева.

Инициатором этого праздника стала тверская Эстонская община, а организаторами — преподаватели музыки Инна Берестенко и Александр Эунап. Они со своими детьми Наташей и Мишей — и есть тот самый семейный ансамбль «Ыунаке», что становился лауреатом многих конкурсов. Ансамбль по праву считает себя и эстонским — папины корни в Эстонии, и украинским — мама — украинка, и русским — дети-то — русские.

И музыку они исполняют разную — не только в смысле свободного владения всеми известными музыкальными инструментами, но и в смысле воспроизведения песен и мелодий разных народов.

Прошедший концерт подводил итоги целому циклу выступлений, которые знакомили слушателей с эстонской музыкой, с эстонской культурой.

В этот раз свое умение показал не только ансамбль «Ыунаке», в переводе на русский — «Яблочко», но и десятки молодых исполнителей, некоторым из которых не исполнилось и шести лет. И пусть не всѐ у всех получалось, но старались все.

Один только детский духовой оркестр чего стоит! Ведь эту трубу не только поднять надо, надо еще так в нее дунуть, чтобы она заиграла. И заиграла не просто музыку, а эстонскую!

По общему мнению, праздник удался. Равнодушных не было.

Ведущая вечера Инна Берестенко сказала, подводя итоги, что, только понимая культуру другого народа можно понять и оценить культуру народа своего. Что понимание музыки и культуры разных народов — основа терпимости и добра.

Остается добавить, что действительно, музыка творит чудеса. Особенно музыка, рожденная на бесконечной к ней бескорыстной преданности.

Как можно догадаться, фамилия руководителя семейного ансамбля «Ыунаке» — Эунап — эстонская. Правда, она немного изменилась за время самостоятельной жизни в России. В Эстонии она первоначально звучала как Ыунапуу, что в переводе означает «яблоня». Потом, в России, буквы «у» постепенно исчезли, без них ведь, согласитесь, русскому человеку легче произнести такое сложное слово. А потом и «ы» превратилась в «э». Действительно, в русском языке фамилии на «ы» — большая редкость. Хотя и на «э» встречается не часто. А начиналось все очень просто. В начале XVIII века на берегу Чудского озера жил-был эстонец Ханс. И как тогда было принято у эстонцев, батрачил он на немецкого барона. И не то что никаких прав не было у нашего эстонца, а даже фамилии не было. В 1711 году пришло время давать народу фамилии. То ли совесть у барона проснулась, то ли русский царь начал поддавливать своими передовыми взглядами. Вышел как-то барон в свой сад, увидел яблоню, и дал своему батраку фамилию Ыунапуу. Отсюда и пошло начало рода, чему с 1711 года имеется документальное подтверждение.