Борис Земцов - Зона путинской эпохи

Иногда читаю своим соседям лекции-экспромты на тему «как сиделось в России лет эдак 150 назад», В качестве источников – произведения русских классиков (А. Герцен, Л. Толстой, Ф. Достоевский, Н. Лесков и др.) плюс кое-какие застрявшие в памяти детали из некогда читанной монографии М. Гернета «История царской тюрьмы», что была издана в СССР еще в сталинские времена. Особый интерес спонтанно образующийся аудитории вызывают вопросы быта и режима для арестантов относительно недалекого прошлого. Тогда этапы к месту отбывания наказания не разделялись по половому признаку, вместе «шли» и женщины и мужчины, деньги к числу «запретов» не относились, по выходным и праздникам каторжане могли выходить в город, общаться с вольным населением, собирать милостыню, употреблять спиртное и т. д. Одни мои слушатели не скрывают своей зависти к «коллегам» прошлых эпох: «Вот бы я сейчас за ворота, вроде как за подаянием и… ищи ветра в поле!». Другие недоверчиво сплевывают: «Гонишь, какая же это каторга, когда повар тебе на Пасху мясо на выбор готовит, хошь – свинину, хошь – говядину…». Ну а те, кто посерьезней, задумываются на тему общего уровня гуманности в России нынешней, «либерально-демократической», и России прошлой, «феодально-крепостнической». Сравнения не в пользу нынешней России. Получается – доброты, милосердия, гуманизма в стране нашей поубавилось. И никакие плазменные телевизоры и мобильные телефоны дефицит этот вовсе не компенсируют.

Сосед, крестьянского вида мужичок лет 50, отпущенный судом по УД О, собирается домой. Вижу, как в объемистую сумку он аккуратно складывает комплект казенной робы, упакованные в пакет зековские ботинки. Уловив вопрос в моих глазах, он торопливо поясняет: «Пригодится, помогать мне особо некому, любая одежда-обувь денег стоит, а здесь за все это уже вычли, изношу-истаскаю…».

Что за увиденным? Пример бережливости, граничащей со скупостью, с поправкой на отсутствие всякой брезгливости ко всему, что может напоминать о тюрьме – лагере – зоне? Или наглядное свидетельство запредельной нищеты, в которой пребывает немалая часть населения страны? Примета жуткой дифференциации нынешнего общества, когда одни его граждане озабочены особенностями модели приобретаемой яхты, а другие просто не имеют возможности заработать на нормальную еду и одежду?

Вспоминаются при этом и посылки, что получают иные из моих соседей, в которых ничего кроме «Примы», куска заветренного сала и черных сухарей. Вспоминаются редкие откровения (кому в этом легко признаться?) некоторых из них, что на воле «не каждый день хлеба досыта ели». Очень к месту вспомнилось, как оказался свидетелем, как сосед часа три обзванивал друзей и родственников, клянча «полтинничек на телефонный счет». Никто из его «заочных собеседников» помочь ему не смог: кто-то сидел без работы, кому-то задерживали зарплату, у кого-то просто не было денег. А речь шла всего о пятидесяти рублях…

Странная модель общества выстроилась в нашем многострадальном Отечестве. Неужели этот порядок нерушим и окончателен?

Новость грустная, но для этого лагеря типичная и естественная. На меловом участке «промки» груда мешков с готовой продукцией обрушилась и завалила оказавшегося рядом арестанта. Пострадавший Вадим Н., парень лет тридцати, едва не лишился жизни. Теперь его ждет серьезная операция. Возможно одну, а то и две, перебитых упавшими мешками, ноги придется отнять. ЧП случилось, понятно, по вине администрации, мешки укладывались не так, как надо, в нарушении существующей инструкции. Как водится, в этой ситуации у пострадавшего появилась масса доброжелателей-консультантов, что назойливо рекомендуют ему подать в суд на администрацию («вот, ужо, достанется проклятым мусорам»!). Он и сам вполне готов к подобному решению. Одно серьезное «но»: у Вадима Н. на носу УДО. Шансы уйти на волю у него относительные – были какие-то замечания, мелкие дисциплинарные нарушения, которые очень некстати могут всплыть на суде. Стоит ли удивляется, что у больничной койки пострадавшего появился представитель администрации. Вовсе не для того, чтобы справиться о состоянии его здоровья, а для того, чтобы с места в карьер предложить ему сделку: администрация отпускает его на УДО, а он, и в его лице все родственники, не подают в суд по поводу случившегося ЧП. Вадим попросил время, чтобы подумать. Следящие за ситуацией арестанты разделились на две неравные части. Первая – более многочисленная, более кровожадная, считает, что никаких сделок здесь быть не может, что «коварные мусора» все равно обманут. Вторая – придерживается иных позиций, с ее точки зрения, компромисс здесь очень даже возможен. Как будет развиваться эта дурно пахнущая ситуация, покажет время.