Дмитрий Верхотуров - Суворов врет! Потопить «Ледокол»

Разница была еще и в том, что в капстранах голодающие были предоставлены сами себе и могли рассчитывать лишь на редкую благотворительность. В СССР началась решительная борьба с голодом и его последствиями: выделение продовольственной помощи, семенных ссуд, организация питания, а также расстрел виновных в ошибках и осуждение ошибочных методов хозяйствования. Кроме того, в 1932–1933 годах СССР не мог рассчитывать на помощь извне и должен был справиться своими силами. Результат также был различным. В ряде стран продолжали голодать и недоедать до самой войны, а в СССР голод был ликвидирован уже в 1934 году.

В завершение этой темы стоит сказать, что после ликвидации последствий неудачного плана развития зернового хозяйства СССР серьезно поднялся в области сельского хозяйства, и уже в 1933/34 году урожай превысил уровень 1930/31 года. Только вот из послевоенных советских статистических сборников этого узнать было нельзя. Любопытное исследование Анатолия Башкина «Урожаи 30-х, или Украденные достижения» [97] http://lost-empire.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=21358&Itemid=10 , показывает, что в 1956 году статистические данные по урожаям за 1930-е годы были пересчитаны. Вместо оценки урожая на корню, как было принято в то время, данные были пересчитаны в «амбарный урожай». Пересчет понизил урожаи на 25–30 %.

Исследователь составил таблицу, которую мы приведем в сокращенном виде (в полном виде можно ознакомиться в интернет-публикации) [98] Данные по: Народное хозяйство СССР за 70 лет (Юбилейный статистический ежегодник). Финансы и статистика М., 1988. С. 208, 210; Социалистическое строительство СССР (Статистический ежегодник), ЦУНХУ Госплана СССР. М., 1936. С. 280. :

Вообще-то уже из анализа этой таблицы можно судить об ее фальсификаторском характере. Во-первых, составителей послевоенных статистических таблиц полностью устроила оценка биологического урожая (или оценка урожая на корню) для 1928/29— 1932/33 годов. Потом, для данных по второй и третьей пятилетке, оценка на корню их удовлетворять перестала, и данные «скорректировали» пересчетом на амбарный урожай. Таким образом, данные по урожаю в сборнике «Народное хозяйство СССР за 70 лет» данные по урожаю за 1930-е годы несопоставимы между собой — это грубейшая статистическая ошибка.

Во-вторых, при подобном пересчете необходимо прилагать справку о том, на основании чего ведется пересчет и какой именно принят поправочный коэффициент для пересчета биологического урожая в амбарный. В принципе это можно было сделать путем сопоставления оценок урожая и данных после его обмолота, но такой работы сделано не было.

В-третьих, бросается в глаза очевидная чепуха. Из всего сказанного выше мы знаем, что урожай в размере около 70 млн тонн — это уровень сильного голода с массовой смертностью. Но при этом, нимало не смущаясь, составители послевоенного сатсборника пишут для 1935/36 года урожай в размере 55,8 млн тонн, т. е. намного ниже страшных голодных лет. Однако хорошо известно, что никакого массового голода в СССР не было, а в 1934 году были отменены продовольственные карточки — мера, показывающая, что в стране достаточно хлеба.

В нормальной довоенной статистике, пусть и не вполне точной, но зато верной и построенной на сопоставимых данных, а не на махинациях с методами учета, хорошо видно, что с 1933/34 года и до самой войны СССР получил семь урожаев зерновых, из которых четыре урожая по старым меркам считались хорошими, один — очень хорошим, а два — рекордными. Это означает, что перед войной в СССР было много хлеба, страна не испытывала никаких продовольственных трудностей. Это очевидные показатели успеха в перестройке сельского хозяйства, поскольку до первой пятилетки считалось, что раз в пять лет должен быть один серьезный неурожай.

Послевоенная фальсификация статистики создавала превратное впечатление, что якобы СССР так и не выбрался из голода. Впрочем, что еще ждать от соратников Никиты Хрущева, которые в 1961 году реабилитировали Филиппа Голощекина, прямо виновного в небывалом за всю известную историю кочевников голоде? Эти хрущевские фальсификаторы мостили дорогу для Виктора Суворова, который в те годы еще был советским офицером и не помышлял о побеге к капиталистам.