Владимир Прибыловский - Кооператив «Озеро» и другие проекты Владимира Путина

Бывший совладелец НТВ Игорь Малашенко считает, что «…история с закрытием «Намедни» и увольнением Парфенова… – свидетельство того, что установлена новая степень контроля. Парфенов ходил по некой зыбкой грани и играл в кошки-мышки со своими начальниками и с правящей партией (не с «Единой Россией», конечно, а с партией спецслужб, назовем ее так)… Если раньше достаточно было контролировать журналиста так, чтобы он снял сюжет, а дальше уж пусть рассказывает что угодно, то сегодня он должен быть контролируем настолько, что не должен вообще и думать.

…Когда человек раз за разом идет на компромиссы, то от него неизбежно начинают требовать все больше компромиссов. И в какой-то момент он либо превращается в тряпку, об которую ноги вытирают, либо взбрыкивает – и с удивлением обнаруживает, что от него требует большего, чем три месяца назад. Это и произошло с Парфеновым» (26).

Продолжение чистки на НТВ

Вслед за Парфеновым пришел черед Александра Герасимова и его общественно-политической программы «Личный вклад», а также программы Савика Шустера «Свобода слова».

В первых числах июля 2004 г. Н. Сенкевич был повышен, заняв пост председателя Совета директоров «Газпром-Медиа», а его место гендиректора НТВ занял перешедший с канала «Россия» Владимир Кулистиков, некогда работавший на НТВ. Уже 7 июля 2004 г. на совещании нового руководства телекомпании В. Кулистиков объявил о своем намерении закрыть все общественно-политические программы: «Свободу слова» Савика Шустера, «Личный вклад» Александра Герасимова и «Красную стрелу» производящей телекомпании «Пилот» («Красная стрела» с Хрюном Моржовым и Степаном Капустой – обезжиренный наследник программы «Тушите свет!», выходившей некогда на ТВС).

Из программ с общественно-политическим содержанием Кулистиков оставил в сетке вещания только информационную программу «Страна и мир» Алексея Пивоварова и ток-шоу «К барьеру!» Владимира Соловьева.

В. Кулистиков так объяснил ликвидацию «Свободы слова»: «Считалось, что программа была трибуной для обмена мнениями. Но далеко не всеми мнениями. Люди статусные, принимающие решения, оставались в меньшинстве либо не приходили вовсе, из-за этого программа перестала быть объективным отражением споров, идущих в обществе… зачастую она воспринималась как клуб «пикейных жилетов», которые в сущности доказывали один тезис: Путин – не голова» (27).

Новый надзиратель над НТВ был не совсем прав: мнение, что «Путин – не голова», отнюдь не преобладало в высказываниях гостей программы Шустера – скорее наоборот. Весь 2004 год в «Свободе слова» было заметно прямо-таки засилье Дмитрия Рогозина («Родина») и Алексея Митрофанова (ЛДПР), которые в ключевых моментах российской политики (Чечня, «управляемая демократия», свобода слова, перераспределение крупной собственности) являются бо́льшими путинистами, чем сам Путин. Однако, наряду с путиноидами разных оттенков и жириновцами, в «Свободе слова» могли иногда высказаться и критики режима – как с левых позиций (коммунисты, Эдуард Лимонов), так и с либеральных (Явлинский, Немцов, Хакамада).

Хотя В. Кулистиков имеет репутацию журналиста-»чего изволите?», к нему самому тоже был приставлен надзиратель – точнее, надзирательница – «…некая Тамара Гаврилова. Известно про нее совсем немного, но зато самое главное: Тамара Гаврилова эта – однокурсница Владимира Путина» (28).

После ликвидации «старого» НТВ (и закрытия ТВС в качестве последней точки этой истории) все шаги власти на телевидении – уже не решающие. Так считает даже один из наиболее пострадавших от июльской зачистки на «новом» НТВ, продюсер телепроизводящей компании «Пилот» Владимир Неклюдов: «…единственное событие на ТВ произошло в апреле 2001 года, когда убили НТВ» (29).

И все-таки практически полное упразднение общественно-политического вещания НТВ – тоже некая веха. Если Парфенов был изгнан за то, что делал (иронизировал над путиноманией), то Герасимова попросили уйти за то, что он не делал (не восхвалял Путина).

Бесланский кризис

В начале сентября 2004 года Россию потряс очередной кризис, вызванный Чеченской войной и действиями северокавказских террористов – захват школы и более 1200 заложников в осетинском городе Беслане, массовая гибель детей в ходе операции по освобождению заложников.

Во время кризиса и сразу после него власти, казалось, не столько думали об освобождении детей, сколько боялись утечки правдивой информации (о количестве заложников, требованиях бандитов, поведении чиновников и силовиков).