Отар Кушанашвили - Я и Путь in… Как победить добро

Предположение исходило от мэтра.

«И.И.» поклялись, что нет.

Выбирая между здоровьем и гонораром, Корнелия Манго выбрала здоровье. Ей предлагали 700 раз спеть, но она, захворав, решила долечиться.

Дело кончилось тем, что, прочитав эту заметку, что КМ без роздыху поет, я спрашивал у всех знакомых, кто это. Опрос оканчивался грубостью и смехом.

Стас Пьеха, молодой, веселый и глумливый, отказался от участия в шоу «Холостяк», красиво и благородно объяснив это тем, что перед камерами завязывать отношения – последнее дело, чувства – это особая территория.

Никогда не думал, что напишу это, но я согласен с ним.

Ростислав Хаит украинским журналистам заявил, что не хочет быть отцом. Так и сказал: «Это вопрос желания – я хочу играть в футбол и не хочу быть отцом». Я расстроился.

Хаит – украшение «Квартета И», а «Квартет И», как ни крути, украшение нашей жизни, где, куда ни кинь, сомнамбулические юноши и бесполые мымры. С демографией швах.

Зато, как видим, с демократией отвратный порядок, и кумиры лепят околесицу.

В противовес РХ Фриске рассказала мне потрясающую историю Любви, по которой плачет большое кино.

Жил-был в Киеве один очень известный архитектор, очень богатый и не самый счастливый, тянул лямку под аплодисменты окружающих; вдруг в его жизни появляется болезнь, та самая, на букву «р». Его отправляют в больницу, где за очень известными и очень богатыми всегда хороший уход, пусть даже VIP-персона несчастная. Приставляют к нему 20-летнюю медсестру; шансов выжить мало, но сестра верит, что пациент выдюжит. И в одиночку, рассказывает Фриске, его выходила. Лечение длилось полтора года, анализы показывали: кранты, сестра теребила всех, говоря, что анализы фигня. Архитектор вышел, развелся с шестой женой – и она, и пятеро предыдущих даже не навещали его – сделал предложение 20-летней сестре, они ждут ребенка. Архитектору – внимание! – 67 лет.

Вы слышите меня, РХ?

Золотой мальчик Бибер, маменькин сынок

Он спел для Обамы, влюбил в себя девчонок, в 16 лет слишком хорошо знал, что такое математика, в 17 стал настаивать на полном контроле художественной стороны вопроса.

Поэт Самойлов написал про нас: «Мы с тобой в чудеса не верим, оттого их у нас не бывает», а мама Бибера (маме 35 в тот момент было, когда она купила самую дешевую видеокамеру) верила. Но сначала она верила в то, что бабушки и дедушки будут умильно аплодировать тому, как внучек перепевает Майкла Джексона.

А потом Ютуб, а потом история старая, как мир, с семимильной бородой: девичьи обмороки, сто миллионов за прошлый год.

Понятно, пубертатные дела, но там не Пригожина (на зарплате у жены), там серьезные люди с дежурным нюхом. Так, мордочка есть? Есть! Голосок? Неизменно сладенький. Характер? Перекуем, если что? Вкусный «look» доделаем… Так-так, теперь книга. За ней парфюм: расширяем фронт работ. Да! Не забыть спорадически напоминать, что он реинкарнация Джексона. Не Тимберлейк, не Ашер (у нас практически неведомый, но очень эффектный и эффективный голосистый попрыгун с мордой жулика; с ним Бибер и стал работать), а наш золотой мальчик.

Его мама, ошалевшая от триумфа сына, вообще-то барышня с той еще биографией: изнасилование, наркотики, развод, перманентная депрессия.

Джастин для нее – воздаяние за все.

Но тут интересно вот что: таких «биберов» я видел десятки, но этот уже сравнял день и ночь, чтоб укрепить и развить успех.

Парню, напоминаю, семнадцать.

Пышно выражаясь, паренек с успехом интегрируется во взрослую жизнь, где необязательно все счастливы оттого, что счастлив ты.

В этой взрослой жизни, если твой счет в банке равен годовому бюджету Буркина Фасо и родился ты намного позже Пола Маккартни и даже Отарика, вокруг тебя тотчас обнаруживают себя желающие «направлять». На сияющий путь гламурно-богемной бесшабашности, куда же еще.

Либо он станет Артистом с большой, либо выродится в хлюста. Но у хлюста нет мотивации, кроме как выпендриваться, а у Бибера есть: он не хочет расстраивать маму.

Гай-Германика считает Гришковца редиской, а Фриске не признает Дану Борисову

Замечательная Гай-Германика взъелась на замечательного Гришковца, потому что замечательный Гришковец взъелся на замечательную Гай-Германику.