Отар Кушанашвили - Я и Путь in… Как победить добро

Я не знаю всей биографии Пола Скоулза, и это не важно. Он сказал, что все, что он хотел, – это играть в футбол. У него в словарном запасе, может быть, не столько слов, сколько у меня, но он не лицемерит и не говорит слов «дом» и «родина». Он просто сказал, что все, о чем он мечтал, – это не подвести свой город Манчестер.

После этих слов Пол Скоулз закрыл рукой лицо, а когда у него эту руку отодрали и стал обнимать его не кто-нибудь, а сам Пеле, приехавший на прощальный матч, – было видно, что Скоулз плакал.

Он выходил на поле с 40-градусной температурой, у него погиб в автокатастрофе ребенок, и на второй день, чтобы заглушить боль, он выходил на поле и играл за Манчестер, ибо футбол – это больше, чем шесть миллионов евро в год, это присяга, которую ты принес на первой тренировке.

Манчестер встал, с ним встал весь мир и аплодировал. И когда Пол Скоулз оглянулся, он увидел выложенное телами людей слово «гений».

Что увидит перед собой в конце карьеры Юрий Жирков? Он увидит только одно слово, выложенное такими, как я, «рвач». Запятая. «Иди на х**».

P.S.Жирков по-прежнему играет в беспомощном «Анжи», Скоулз, которого почитали, но считали архаичным, вернулся. Иракли, поклонник Пяточек

Ираклий Пирцхалава, которого вы знаете как певца Ираклия, интеллектуальный ковбой, что нас с ним роднит.

Ну, знаете, из той породы пацанчиков, что вовремя ввинтят в порожнюю беседу цитаты из «MADMAN» про неудавшийся эксперимент Бога с человеком или сразит трассирующей шуткой умеренного воображалу за столом. (Я еще люблю при барышнях кричать, что любую из них научу делать порох изо льда, ни бельмеса не понимая, что сие значит.) Он тоже, как и я, до рождения своей русско-грузинской раскрасавицы устремлялся в приключения, как горнолыжник с высокой горы; ан, теперь, изволь в 7.00 качать смысл жизни на руках.

Это так трогательно – слышать от в прошлом бонвивана в ответ на вопрос о самом любимом на свете занятии: «Целовать пяточки Сонечки».

Так трогательно – от парня, который в прошлом, недавнем совсем, если и отпускал ремарки, скучные, с интонацией восхищения, то только в адрес футбола, теперь слышать жгучие монологи, «как Она растет».

Она, Принцесса, дирижирует его жизнью, и наши диалоги теперь – на 5 процентов о работе, на 95 – о детях.

Он, как и я, говоря о своей Половине и Принцессе, занимается улыбчивым самобичеванием, обзывая себя – «на фоне роскошных леди – мужем крайне умеренного таланта (но мы – грузины и, даже критикуя себя, нам не избыть победного свечения).

Лишь мы, папашки (он молодой, я старый), знаем, что пропаганда деторождения – ноль, если наши потерянные, но – блаженные рожи не заснять, когда мы целуем пяточки наших детишек. Там, на рожах, такая концентрация удовольствия на один пищевой мускул!

– «Безобразничаешь» хоть иногда?

– Не-е… Устраиваю вечеринки на даче. Семьями. Снимаю. Потом смотрю – как дурак, от счастья плачу.

– Факты говорят, что дети еще будут, – говорю я, улыбаясь.

– Конечно, будут! – отвечает он и лезет обниматься, счастливый гад.

P.S.Общественность должна радоваться, что у нас есть такие молодые отцы. Жан, сын Леры Кудрявцевой

Лера К., мама Жана.

Сын Леры Кудрявцевой Жан многажды опускал планку поведения ниже терпимой нормы.

Как сказуемое за подлежащим, за ним всегда во весь рост красуется Проблема (именно с большой). Я не знал его папу (барабанщиком тот служил в группе «Ласковый май»), но психологически – это не мамин ребенок.

Лерино (только что с ней балясничал и получил очередное подтверждение) жизненное пространство устроено следующим образом: глубокий сон (плохо получается), бесконфликтное перемещение (получается), недепрессивное окружение, никаких мыслей об устройстве Вселенной (абстракция чревата шлаками).

А Жаник что? Жаник – пацан, а где пацан, там военные действия. Он из того поколения, которому раз плюнуть – сжечь мосты. Хоть каждый день сжигать.

Лет до 12 он вообще, если умно выражаться, видел некую эстетику в поступках наперекор, тоже своего рода сублимация. Он избавлялся от стрессов хлопаньем двери, снимал их подростковым визгом, отказывался целовать маму в щеку, боясь, что увидят друганы и запишут в колоссы из желе. Для мамы Жаника было нисколько не ново, что ее сын влюбчив, что твой Отарик: в папу он, который был гастрольным монстром.