Отар Кушанашвили - Я и Путь in… Как победить добро

Вторую величину зовут Жанна Фриске: что вы могли заметить по частому употреблению этого искрящегося имени в моих колонках.

В последний раз я объявил крестовый поход против демонов, связанный с ее именем, когда услышал историю о том, как продюсер Грозный (вот такая смешная и абсолютно не соответствующая этому человеку фамилия) возбранил ей использовать репертуар, им сочиненный, и даровал этот репертуар какой-то другой девушке с фамилией Баженова.

Я возмутился, ибо мы все – старая гвардия, а старая гвардия друг друга не сдает.

Слово «старая» не относимо, конечно, к Жанне – она великолепна.

Я имею в виду, что мы вышли из той шинели, которую одалживали друг другу даже в ненастье.

Я заступался за Фриске и в камеру то одной телекомпании, то другой, говорил, что человек, который что-то пытается запретить Жанне Фриске, сам по себе нелеп.

Во времена, когда у всех вас (не у меня, я исключение из человеческого правила) внутри зыбкий кисель, главный инструмент в жизни любого нормального человека, цепляющегося за свое право на счастье, – это знать, куда он идет.

Я много раз повторял, повторяю и буду повторять: люди, знающие, куда им идти, – это люди не то чтобы самоуверенные (потому что и таким людям, и мне в первую голову, знакомо сомнение). Это люди, которые при всех сомнениях и при всех накатывающих на них панических атаках все-таки имеют генеральную цель и худо-бедно, через пень-колоду, через суицидальные поганые мыслишки, идут к ней и идут. Фриске – из тех, кто идет. Вот в чем ее прелесть.

Когда много лет назад не без моего участия группа «Блестящие» начала греметь на всех широтах, включая Ненецкий автономный округ, Землю Франца-Иосифа и даже мой город Кутаиси, я, видя ее на сцене, чувствовал, сами знаете, какое брожение в крови. Но я никогда не предполагал, что у нее есть какое-то будущее.

Я сказал ей об этом в самолете «Москва – Киев».

Она улыбнулась той самой знаменитой улыбкой, которую вы видите на расстоянии 700 километров, а мне небеса ниспослали возможность видеть ее на расстоянии горячего дыхания.

В двух соседних креслах сидели два человека, пережившие семнадцать поколений.

Я сказал, что не предполагал, что она придет к тому, к чему она пришла.

Она уже была в Киеве на местной «Фабрике звезд» и блестяще исполнила ту самую песню про «Портофино», которую ей якобы петь нельзя.

Ни один человек не скажет, что она только певица. Она очень хитро ответила на все претензии продюсера Андрея Грозного, сказав, что она лишь временами певица – она просто медийное лицо, которое самоутверждается в кино, может вести телепроекты и так далее.

Почему Жанна Фриске? Почему именно она? Почему не Оля Орлова, при всей моей нежной любви к ней? Почему эта девушка, несостоявшаяся журналистка (хотя все еще впереди), почему она? Если избежать горячей лексики, я скажу вам почему: потому что это называется харизмой.

Она рассказывала мне удивительные вещи, смешила меня рассказом про то, как однажды вышла из автобуса во время гастрольного турне, к ней подбежала женщина с ребенком и попросила сфотографироваться. Она с удовольствием сфотографировалась, а женщина сказала маленькому мальчику: «Смотри внимательно на эту девушку! Когда ты еще увидишь живую Анжелику Варум?»

Такие случаи бывают: меня, например, 40 лет назад, когда я был в меру симпатичным уродцем, путали с Леней Агутиным, а его – со мной. Прошло время, я стал Ричардом Гиром, а он якшается со шлюхами в предбанниках плохих отелей.

Аналогия с Анжеликой Варум – не самая поганая. Но еще смешнее другая история, которую мне выдала в самолете «Москва – Киев» блистательная девушка Жанна Фриске.

Она выступала на закрытом дне рождения у казахского президента, после чего ей пришло в голову вот какое соображение, которым она поделилась со мной: «Сначала я выступала у сыновей, потом дело дошло до зятьков, потом был дарован шанс увидеть Самого. А закольцевалось все тем, что теперь выступаю у внуков». Это сказала молодая, в расцвете сил, Фриске и захохотала на весь салон бизнес-класса.