Отар Кушанашвили - Я и Путь in… Как победить добро

Поэтому – шаттафакап!

Суровый и блистательный Розенбаум, тоже полагающий МГ пластмассовым, тоже не понимает, как вдохнувшая особенную жизнь в его пьесу «Где-нибудь с кем-нибудь как-нибудь» леди, боготворимая им, – вот с этими вот…

Она узаконила честную, со слезами, жизнь, вот что. Увековечила образ той самой леди: сильной, но терпеливой, терпеливо плачущей у окна.

Другие карабкаются по призовому столбу, она (если бы не этот окаянный визит на Первый канал с рассказом о том, как за квартиру прощен был ничтожный зять), минуя столб, шествовала по русской, прежде советской, земле, она – наш Клинт Иствуд в юбке, который большую человеческую невинность трактует как осознанное состояние организма, а это состояние регулярных требует упражнений.

Я мог стать ее другом, но постеснялся. После суда в квартиру меня привел Филипп, меня трясло, а когда б не трясло, этого текста не было бы. Она угостить чаем хотела, а я, идиот, отказался.

Она спела песню, которая называется «Когда я уйду».

Еще чего: стоять! Никуда вы не уйдете. Вы – наша потому что.

Нет, моя».

– …Помню, в Украине в одной из программ я был в жюри, а ведет ее Лазарев. Мое отношение к Лазареву знают все…

– …надеюсь, неблизкое?

– Нет, у него якобы с Лерой… и Лера Кудрявцева постоянно мне говорит: «Перестань ты его дергать!»

– Она же твоя бывшая девушка…

– Моя, да и его в пьяном виде я помню… В общем, все в моей биографии побывали, так вот, Лера просит: «Отстань от него, люди же в это верят!», и я вдруг понимаю, что формально она права.

– А что, действительно верят?

– Да, и думаю, что ты со своей деятельностью журналистской и книжной в этом много раз убеждался. Мало того, когда я в газете пишу о том, что артист N опять выходил из гей-клуба, ко мне в аэропорту подходит девушка и говорит возмущенно: «Почему в отношении Владика Топалова вы это себе позволяете?» – и я понимаю, что ей 12 лет, я для нее уже готовящийся к летальному исходу старик, этакая Надежда Крупская в мужском обличье, ходячее напоминание о том, что когда-то жил Брежнев, и когда эта девочка спрашивает: «Как вы можете так говорить?» – я вспоминаю, конечно, что нужно и ее интересы учитывать.

Просто когда возникают совсем уж анекдотические моменты, как дуэты, которые мы перечислили, с участием одной и той же леди, по инерции первой, это вызывает у меня смех, но в зависимости от того, где нахожусь и в каком контексте высказываюсь. С тобой говорю открыто, потому что твои интервью и книги читают люди грамотные, образованные и понимающие, что для них я вообще подарок небес, потому как они слушают мою блестящую речь и видят, как я рассуждаю. У твоих поклонников есть априори IQ, но если я в подростковой программе снимаюсь, бью себя в грудь: «Конечно же натурал, б…, – я сам видел». Тут же меняю парней, которые заходили к нему в Юрмале, на девчонок и утверждаю: «Бесперебойный, б…, е…уняра!», и зрители кивают: «Мы так и знали», но вру я, чтобы им было легче. Это достаточно тонкий момент – не разрушить легенду: пусть верят, ведь если лишу их какой-то симпатии, что тогда будет?

– В Санкт-Петербурге на встрече творческой интеллигенции с премьером России Путиным поднялся, как он сам себя назвал, «Юра Шевчук, музыкант», и задал неудобный для власти вопрос – что ты почувствовал, когда это увидел?

– Думаю, что у Владимира Отаровича Путинашвили паче его чаяния в некоторых случаях очень сомнительное чувство юмора: он так заигрывается с образом объекта поклонения жительниц Владивостока старше 82 лет, что хамит людям весьма неискусно: «А как вас зовут, извините?» – когда за год до этого признался, что Юрий Шевчук относится к числу любимых его музыкантов. Я, кстати, то интервью нашел…

– Правда?

– Да-а-а, и вообще, Путина привел к власти я, о чем теперь сожалею. Когда правитель обнажает свой торс, чтобы продавщица продуктового магазина в Самаре считала его Шоном Коннери, когда о самовлюбленном Берлускони, которого Италия ненавидит, потому что он заставляет делать минет всех, приезжающих к нему на виллу, в возрасте от семи до 25 лет, изрекает: «А че вы на него наехали? Настоящий мужик!» – это уже много о человеке говорит. Он ведь знал по либретто, кто на эту встречу придет и кто рядом сидеть будет…