Деннис Смит - Пожарная команда № 82

— Разве я это сделал?

Женщина не отвечает, но по-прежнему пристально, с ненавистью смотрит на него. Парень повторяет свой вопрос, на этот раз громко, зло:

— Я это сделал? Боже мой, с какой стати я стал бы жечь свое добро, зачем мне сжигать дотла собственный дом?

— Ты сказал моей дочери, что сожжешь дом, — резко отвечает женщина. — Сегодня утром, когда она вышвырнула тебя отсюда, ты сказал, что сожжешь дом.

Вижу, как в ней снова закипает ненависть, желание ударить его. Она рвется из рук, и парень опять прячется в соседнюю комнату — видно, боится, что пожарные ее не удержат.

— Я убью тебя, сукин ты сын! — вопит женщина.

Брандмейстер Ниброк приказывает Чарли и Ричи свести женщину вниз. По транзисторному радиотелефону он передает своему помощнику приказ вызвать по радио наряд полиции.

— Полиция уже на месте, шеф, — следует ответ.

На этаже появляются двое полицейских. Брандмейстер перебрасывается с ними несколькими фразами, и они направляются в соседнюю комнату, чтобы допросить молодого парня. В комнату входит капитан Олбергрей и вежливо просит всех присутствующих выйти в переднюю — у пожарных здесь есть еще кое-какая работа. Комнату освобождают, и Космо открывает ствол для последней проливки.

— По окончании работы можете возвращаться в часть. — говорит брандмейстер нашему капитану. Тот же самый приказ поступает лейтенанту Лайерли и 31-й команде. Но пожарные 31-й команды остаются, чтобы помочь нам с рукавами: они всегда готовы помочь нам расцеплять, опорожнять и скатывать рукава.

Выходим — не видно ни молодого парня, ни женщины, ни полицейских. Чарли говорит, что все уехали на полицейской машине На мой взгляд, парень искренне возмущен тем, что его обвинили в поджоге, но разбираться в преступлениях — это уж не мое дело, на то есть полиция.

■

Кипячу на кухне кастрюльку с водой для горячего шоколада. Винни Ройс и Вилли Ниппс играют в шахматы. Я научился играть в шахматы еще подростком. Некоторое время наблюдаю за партией, но Вилли уже выиграл ферзя и обоих слонов — силы явно неравные. Чарли Маккарти и Ричи Риттмен разглагольствуют о футболе, об асах защиты. До меня доносятся фразы вроде: «Ну, он кому хочешь даст прикурить! Для такого игрока ничего не жалко, ей-богу!» Разговор этот меня раздражает.

Пробую шоколадный напиток, но он еще слишком горячий.

На столе лежит журнал «Плейбой». Перелистываю несколько страниц, вот интервью с актером Эллиотом Гулдом. В нашей стране немного надо, чтобы произвести впечатление. Принимаюсь за интервью, но меня опять выручает сигнал тревоги. Два звонка, потом девять, пять и шесть. Стэббинс-авеню и Фримен-стрит. Это совсем рядом, за углом.

— 82-я и 31-я на выезд. Брандмейстер едет тоже.

В нижнем этаже, где гараж, голос дневального на холоде звучит не так оглушительно. Он снова начинает что-то кричать, но тут звонит внутренний телефон. Дневальный снимает трубку.

— 31-я, отставить. 712-я, на выезд, — кричит он.

Выезжаем из депо, видим, как машина команды 712 уже несется по Интервэйл-авеню. Через полминуты мы на перекрестке Стэббинс-авеню и Фримен-стрит. Пожар в угловом доме, но горит лишь одна комната на нижнем этаже. Гидрант как раз напротив дома, тут требуются всего две скатки рукавов. Плевое дело.

— Проложить линию в два с половиной дюйма, — приказывает капитан Олбергрей.

Этот пожар можно было бы потушить и рукавом с меньшим сечением, но инструкция предписывает при тушении пожаров в подвалах и нижних этажах диаметр в два с половиной дюйма. У нас, как и в армии, проще всего действовать точно по уставу.

Отсоединяю ствол, Келси и Ниппс подтаскивают две скатки рукавов. Конец второго рукава присоединяется к насосу пожарной машины. Поднимаюсь на крыльцо дома. Никсон и Майк Рэнион под наблюдением капитана Олбергрея и лейтенанта Коглина взламывают запертую дверь. Замок простой, один раз поддеть ломом — и открылся. Дверь немного поддается, но тут же снова захлопывается. Никсон налегает плечом, но кто-то держит дверь изнутри. Слышен приглушенный, задыхающийся голос:

— Я хочу умереть. Я хочу умереть.

Никсон с силой толкает дверь и она распахивается. По длинному узкому коридору убегает человек лет сорока. Убегает в глубь квартиры. Подальше от огня.

Дым довольно густой, но вырывается через окно, свободно уходит вверх. Ползу на коленях, рядом капитан Олбергрей, за ним — Ройс с противогазом, на всякий случай. Но горит всего одна комната, и я проникаю в нее без труда.