Дмитрий Менделеев - Какая же академия нужна в России?

Этот класс знаний занимает ныне, так сказать, первенствующее место в Академии. Конечно, все тем же положение остается и в будущей Академии не по какой-либо чрезвычайной причине, а просто потому, что предметы этого рода наиболее охотно изучаются в России, представителей этого рода наук наиболее в России, методы науки наиболее современны, в них, так сказать, современные интересы сосредоточиваются; притом они ближе всего к реальности, ближе всего могут помочь в том положении, в котором иногда является такая страна, как Россия.

Физико-математическое отделение для своих постоянных, можно сказать, текущих занятий, конечно, должно бы иметь большое число заседаний, и так как многие вопросы, очевидно, окажутся весьма сложными, придется часто возвращаться к их разбору, то, вероятно, придется это отделение подразделить. Но мне кажется, что это дело частное, дальнейших подробностей, не может совсем входить в предмет такой общей статьи, какую мне бы хотелось здесь привести.

Второе отделение Академии, может быть посвящено исключительно языку и словесности России, а также и общеславянским филологическим предметам, равно как и истории, словом, будет отвечать историко-филологическому факультету университетов. На этом отделении и должны сосредоточиться те лексикологические исследования, в которых так нуждается до сих пор еще русский язык и которые выполнить нельзя никому иному, как Академии наук.

Науки исторические, в общем их составе, равно как и филология общая, войдут, конечно, в это же отделение, никакого нет ни повода, ни основания отделять для этих последних наук особый отдел Академии.

Третье крупное отделение Академии могут составить науки политические, юридические, экономические, и в этом отделении государственные учреждения часто будут искать, вероятно, разрешения некоторых вопросов экономического свойства государственного значения, как, например, по отношению к статистике, финансам, пошлинам и так далее.

Работа Академии будет состоять, считая высказываемое выше, из деятельности специально научной, так сказать, в интересе личных мыслей исследователя, и работы этого рода, конечно, составят главное основание того значения, которое Академия получит как внутри страны, так и во всемирном интересе науки.

Дело это во всяком случае будет индивидуальное. Но и здесь роль Академии может выступить в том отношении, что некоторым занятиям академиков по специальным вопросам Академия будет придавать большее значение, например, доставляя средства для проведения опытов или исследований, позволяя употреблять помощников, институции, при Академии находящиеся, и так далее, словом, над теми исследованиями, которые Академия будет считать наиболее важными, она будет покровительствовать в размерах своих средств.

Но такого рода исследования тогда только будут, можно сказать, беспристрастны, правильны, хорошо ведены, когда причиной их возбуждения будет служить внутренний, индивидуальный, личный интерес, а потому сами по себе исследования этого рода не должны быть никоим образом вознаграждаемы, то есть академик работающий и академик не работающий для науки – одинаково от Академии ничего, кроме самого маленького вознаграждения за присутствие на заседаниях, или за исполнение соответственных поручений Академии, не будет получать. Научное дело должно при этом приобрести, так или иначе, поневоле, оттенок живой и надлежащий. Если бы государство стало оплачивать какие-нибудь санскритские исследования, то, можно сказать, это было бы совершенно непростительною роскошью, потому что и на исследования насущной надобности часто недостает средств.

Кроме этого, так сказать, индивидуально-научного дела, у академиков будут по отношению к Академии два рода дел, носящих уже общественный характер, а потому долженствующих быть вознагражденными, но только не по правоспособности, но по мере выполнения дела, то есть не каждый академик будет получать вознаграждение этого рода, но только тот, который будет участвовать действительно в выполнении тех требований, для которых Академия учреждается. Эти требования суть обсуждение на заседаниях предметов, рассмотрению назначенных, и затем решение вопросов, предлагаемых специально известному академику.

Петровская земледельческая и лесная (сельскохозяйственная) академия в Петровско-Разумовском

За каждое заседание во многих академиях заведено выдавать жетоны, у нас в Академии в настоящее время на двух отделениях, на физико-математическом и историческом, академики получают жалованье, на отделении русского языка получают жетоны на заседания. Так или вроде этого существует правило или обычай и во многих других академиях. Обычай этот и прост и целесообразен. Присутствие академика данной специальности делает уже невозможными некоторые отступления от современной научной истины, следовательно, само по себе может быть полезным по той причине, что в заседании Академии могут являться вопросы всяких специальностей. Но для того чтобы академические заседания не превратились в некоторого рода канцелярщину, неизбежно необходимо, как это и водится в большинстве Академий, чтобы заседания были публичные, то есть чтобы в заседания Академии и академических отделений могли входить посторонние лица. Конечно, число допускаемых лиц не может быть велико, потому что дело будет делаться, так сказать, полудомашним образом и, следовательно, для большой массы публики не будет возможности принять участие в ходе дел заседания, например видеть тот опыт, который производится, или слышать даже доклад, который ведется, но, тем не менее публика должна иметь доступ в Академию. Да не будет и большого числа желающих. Но желающие всегда будут. Между желающими будут, конечно, именно те по преимуществу, которые интересуются или вообще ходом науки, или, в частности, известными докладами в Академии в данное время или в данном заседании разбираемыми.