— И главным инструментом управления Европой стали военные интервенции...
— Еще Наполеон решил задачу управления континента с помощью силы. Ведь при нем Европа была объединена под эгидой Великой армии, где только сорок процентов составляли французы. Бонапарт создал единую Европу без ее династического объединения, что произошло к концу девятнадцатого века. Унифицировал законодательство на основе кодекса Наполеона, расставил на ключевые посты своих родственников и друзей. Этот опыт, кстати, участники Венского конгресса собирались частично сохранить. Так, Иоахима Мюрата, наполеоновского маршала и короля Неаполитанского, до ста дней второго пришествия Наполеона и не думали смещать.
Если же говорить об интервенциях, ставших нормой, то они лишь инструмент управления европейскими вооруженными силами, созданными для подавления революционных выступлений. Вспыхивает революция в Испании в 1820 году, о чем европейские монархи узнают, будучи в Троппау, — и на Пиренеи направляется стотысячная французская армия, которая выжигает инсургентов каленым железом. Начинается революция в Венгрии в 1848—1849 годах — и на Будапешт бросается русский экспедиционный корпус Ивана Паскевича...
— Неспроста Александра I либеральные современники назвали кочующим деспотом, а его младший брат Николай I заслужил репутацию жандарма Европы. Кажется, тогда же в Европе заговорили и о «русской опасности».
— Непобедимая на поле брани, Россия терпела одно поражение за другим в дипломатических баталиях. Современники вспоминают, что Александр I вернулся из Вены в Санкт-Петербург в подавленном настроении. Он, видимо, понимал, что тот максимум, который Россия могла бы получить как главная победительница Наполеона, так и не был достигнут. По большинству обсуждавшихся вопросов русский царь был в Вене против всех, а европейцы выступали против России единым фронтом. Союзничество оказалось не более чем словом. Все призывы Александра, «самодержца народа христианского», охранять христианскую веру, а значит, и европейский мир воспринимались в прагматической Европе весьма упрощенно. В европейских столицах Александра — «нового Агамемнона, царя царей» — воспринимали как византийца, прикрывавшегося красивой риторикой для камуфляжа истинных агрессивных намерений «русского медведя». Показательна первоначальная реакция Меттерниха на акт Священного союза. Австриец, бесконечно далекий от александровского мистицизма, назвал этот документ пустым и трескучим. Россия в глазах европейской политической элиты оставалась чужаком, варварской страной. В критических моментах европейцы регулярно прибегали к ее помощи, а потом русских побед боялись. Примеров тому тьма. Взять хотя бы Русско-турецкую войну 1877—1878 годов.
— И все-таки: формально Россия приобрела в Вене Царство Польское...
— Не только. Были зафиксированы ее территориальные приобретения, сделанные Россией еще при поддержке Наполеона: Финляндия, Бессарабия. Но назвать Венский конгресс удачей российской дипломатии никак нельзя. Так, России пришлось уступить Австрии Тарнопольскую область. И главное: всеми польскими землями завладеть Александру не удалось.
— Вернемся к Венскому конгрессу. Облегчился ли в новой Европе паспортно-визовый режим?
— Консульская виза в контексте путешествий внутри Европы — это продукт более поздний, относящийся, как мне кажется, чуть ли не к Первой мировой войне. А в постнаполеоновскую пору европейцам надо было только иметь паспорт, в который на границе ставились штемпеля. Другое дело, что российские граждане могли выезжать за кордон только с разрешения властей. Право это предоставлялось далеко не каждому. Вспомните о Пушкине, который за границу никак выехать не мог без личного разрешения государя. Кроме того, российским гражданам нужны были визы европейских стран, куда они выезжали. Но получить их в консульском учреждении труда не составляло. Так, в середине девятнадцатого столетия во многих европейских странах — Франции, Германии, Италии, Швейцарии — сложились многолюдные русские сообщества, состоявшие как из иммигрантов, так и просто из заезжих туристов. Вспомните произведения Тургенева, Толстого, Достоевского, Герцена, действие которых происходит в Европе, но в русской среде... С валютой тоже проблем не было. Российский рубль высоко котировался и вполне отвечал требованиям единого европейского золотого стандарта. Рубль во всех европейских странах меняли охотно. Ну а главной резервной валютой в Европе фактически являлся британский фунт стерлингов.
Читать дальше
