Олег Мороз - Ельцин против Горбачева, Горбачев против Ельцина

На встрече в Казанском университете он пообещал «в течение двух лет стабилизировать экономику и на третий год повысить жизненный уровень людей».

− Всегда так говорил, говорю и от этого не отступаю, − твердо заявил Ельцин.

То же самое посулил и в Коми:

− Переходный период будет − самый тяжелый − год, год с небольшим… В этот период − пятьсот дней, два года − перехода к рынку не будет снижен уровень жизни людей. Третий год − повышение!.. Поддержите нас эти два-три года.

Желая сыграть на «патриотических» чувствах слушателей, Ельцин довольно рискованно представлял Россию в роли этакой дойной коровы для других союзных республик. Это, разумеется, не могло не вызывать раздражения у других членов «семьи единой», как любили именовать СССР партийные пропагандисты, но здесь, в России, это действительно встречалось с пониманием и сочувствием.

− Россия подкармливает всех, − говорил Ельцин на встрече с общественностью Уфы. − Россия все время жертвовала. Россия все время отдавала, но, в конце концов, благотворительность начинается у себя дома. И если мы действительно не можем накормить народ, не можем одеть народ, то мы не можем допустить, чтобы мы оплачивали другие государства, направляя помощь туда, да и другим республикам… Давайте улучшать жизнь своего народа, поскольку дальше он терпеть уже не может. И если мы за два-три года не выполним свою программу, то народ просто поднимет на вилы и сбросит тех, кто не способен руководить… Программа союзного правительства (выдвинутая несколько ранее, чем программа «500 дней». − О.М.) нам непригодна. Мы ее категорически отвергаем. И Верховный Совет России ее не принял, потому что начало этой программы − повышение цен. Это не выход из положения, народ не может принять такую программу… Российская программа рассчитана на 500 дней, отличается от союзной, она рассчитана на повышение не цен, а уровня жизни народной. Через два года. То есть это программа стабилизации экономики за два года, чтобы нам не упасть в пропасть окончательно, чтобы не завалиться России набок и уже больше не встать. И третий год − повышение жизненного уровня людей…

И снова призывы набраться терпения на этот небольшой срок:

− Мы просим вас, уважаемые граждане Башкирии, дать нам кредит доверия. Два года − на стабилизацию, третий год на повышение жизненного уровня.

Если бы Ельцин и его слушатели знали тогда, как в действительности взлетят цены в ходе реальных реформ, которые начнутся, со значительным опозданием, только в январе 1992 года…

В июле 1990 года начались консультации по новому Союзному договору. Первый его вариант был опубликован 24-го числа. Следуя поветриям времени и эволюционирующему настроению Горбачева, авторы предусмотрели в нем расширение суверенитета союзных и автономных республик, однако никаких существенных изменений в структуре Союза не предполагалось.

Как уже говорилось, главным для Горбачева было, − не допустить распада страны. Но в какой именно форме ее сохранить, он, по-видимому, и сам не знал. Анатолий Черняев, 21 августа:

«Шахназарову он… поручил подготовить интервью по проблемам Союзного договора. Когда тот прислал проект, Горбачев забраковал и долго ругался. А ругался, потому что Шах реалистически изобразил, что неизбежно произойдет. А М. С. этого не хочет и опять опаздывает. Сначала он ратует за восстановление ленинского понимания федеративности, потом − за обновленный федерализм, потом − за реальную федерацию, потом − за конфедерацию, потом − за союз суверенных республик. Наконец − за союз государств и это − когда некоторые республики уже заявили о выходе из СССР. Шахназаров переделал и прислал взамен слезливую бодягу, увещевание − не уходите, мол, вам будет плохо, а в новом Союзе будет хорошо!

Но Горбачев уже передумал… насчет интервью. Решил поехать на маневры в Одесский военный округ…»

Так что же должно было произойти, по мнению Шахназарова и по поводу чего Горбачев долго ругался? Догадаться нетрудно: следуя эволюции взглядов самого Горбачева, его помощник, видимо, написал, что СССР в конце концов превратится в Союз Суверенных Государств. Однако в ту пору Горбачев еще не был готов окончательно принять эту идею.

Выступая в Одесском военном округе, – а выступление было, видимо, рассчитано в первую очередь на армейских политработников, должно было стать идеологической установкой для них, – он жаловался на то, что атаки на перестройку нарастают с двух сторон: одни (консерваторы) «пугают нас рынком», другие (радикалы) «хоронят социализм».