Олег Мороз - Ельцин против Горбачева, Горбачев против Ельцина

Горбачев соглашается с ним, но при этом робко (и довольно униженно) повторяет: «нужны и доллары» – мол, неплохо было бы, если бы Буш поставил этот вопрос перед «семеркой»…

Ста миллиардов долларов Горбачев так и не получил, ни тогда, ни позже.

Последняя предпутчевая вспышка противостояния между Горбачевым и Ельциным произошла в двадцатых числах июля, когда между ними вроде бы уже установились мир и согласие: пришли к более или менее единому мнению насчет Союзного договора.

Однако Ельцин, упорно следуя своему курсу на ослабление КПСС, подписал указ о департизации государственной службы – прекращению деятельности парторганизаций на предприятиях и в учреждениях.

Со всех сторон к Горбачеву посыпались обращения: отец родной, помоги, спаси, не оставь нас в беде, дай отпор супостату! Анатолий Черняев вспоминает, что присутствовал в кабинете Горбачева, когда первый секретарь МГК Прокофьев упрашивал президента своим указом отменить ельцинский указ. Не упросил. По словам Черняева, Горбачев «предпочел не ставить под удар ново-огаревский курс».

Все же как-то реагировать на демарш Ельцина Горбачев был вынужден, хотя, видимо, понимал, что после отмены шестой статьи Конституции (о «руководящей и направляющей» роли КПСС) департизация неизбежна, все движется к этому.

Было принято соответствующее заявление Политбюро, осуждающее указ Ельцина. Осудил его, естественно, и сам Горбачев в докладе на пленуме ЦК КПСС 25 июля, вступился за права граждан.

– Какими бы аргументами ни обосновывали эту акцию, – сказал он, – она осложняет и без того насыщенную конфликтами обстановку. Это отнюдь не то, в чем нуждается сейчас общество. Мы говорим о согласии, а принимаем документы, которые на деле могут использоваться в ущерб консолидации, наметившейся тенденции к конструктивному решению трудных вопросов, чего ожидает все общество. Затронуты демократические права трудовых коллективов, которые через общественные организации выражают свои интересы, свои позиции. Поскольку в данном случае речь идет о правах граждан и общественно-политических объединений, свое заключение должен дать Комитет конституционного надзора… Никто не вправе запретить работу партии с трудовыми коллективами…

Ельцин, естественно, пропустил эти слова осуждения мимо ушей.

Итак, на пути к подписанию ключевого документа, о котором столько хлопотал президент СССР, завиднелся финиш…

2 августа Горбачев выступил по телевидению. Официально провозгласил: Союзный договор открыт к подписанию. Сказал, что направил соответствующее письмо руководителям делегаций всех республик, уполномоченных подписать документ, с предложением начать процесс подписания 20 августа. Письмо было направлено также в республики, «не определившиеся» относительно договора.

Предполагалось, что 20 августа свои подписи под договором поставят Россия, Казахстан и Узбекистан. 3 сентября настанет очередь Белоруссии и Таджикистана (позже они выразили готовность подписать договор вместе с «первоочередниками» − 20 августа). Остальные республики, как намечалось, подпишут позже. Весь процесс растягивался примерно на два месяца. Почему нельзя было подписать, как обычно, всем сразу? Рассчитывали, что, если растянуть этот процесс во времени, может быть, через какой-то срок до подписи «дозреют» и те республики, которые в тот момент колебались или вовсе не собирались договор подписывать. Главная проблема была связана с Украиной, которая свое окончательное решение по поводу договора обещала вынести лишь в сентябре. Вроде бы «подтягивались» также Армения и Молдавия. В своем выступлении по телевидению Горбачев прямо сказал:

− Такой порядок (то есть растянутый во времени. − О.М.) даст возможность Верховному Совету Украины завершить рассмотрение проекта. За это время состоится референдум в Армении. Примет решение об отношении к Союзному договору Молдова.

На всякий случай, ритуально, упомянул Горбачев и остальные республики:

− Смогут определиться в этом жизненном вопросе и народы Грузии, Латвии, Литвы, Эстонии.

К этому моменту удалось договориться, что российские автономии − все без исключения − все-таки подпишут договор в составе делегации РСФСР: Шаймиева наконец удалось уломать. Ельцин пообещал ему, что Россия заключит с Татарстаном отдельный, двусторонний договор, где будет четко прописано разграничение полномочий между Москвой и Казанью (Федеративный договор, который тогда готовился, Шаймиев упорно не желал подписывать). Такова была цена, уплаченная татарстанскому лидеру за его «внутрироссийскую» подпись под Союзным договором.