Олег Мороз - Ельцин против Горбачева, Горбачев против Ельцина

− В ситуации, что сложилась, не приведи Господи быть на месте Горбачева, − сказал Кравчук. − Однако, несмотря на невероятные нагрузки, он находит возможность выслушать собеседника. Это очень важно. Мы неодинаково мыслим, но это не значит, что мы противники. У нас нормальные отношения двух политических руководителей. Михаил Сергеевич − сторонник обновленной федерации, а я − Союза Суверенных Государств. Я буду стоять на своем, а он, уверен, − на своем. А решающее слово будет за Верховным Советом Украины.

Референдум 17 марта вроде бы должен был снять или хотя бы снизить политическое напряжение в стране − вроде бы все ясно: народ желает проживать в едином обновленном доме. На самом деле напряжение все возрастало. По всему было видно, что Горбачев попытается использовать результаты референдума, чтобы укрепить свою власть и максимально ослабить позиции Ельцина и руководителей других республик. Но особенно − Ельцина. Возможно, − вообще отстранить его от власти.

Со своей стороны, Ельцин поставил перед собой ближайшей целью выжать максимум из результатов российского «президентского» референдума – по существу, немедленно начал свою избирательную кампанию.

– Решение народа принято, – заявил он, выступая 22 марта на Кировском заводе в Ленинграде. По его словам, «Коммунисты России» собирались «совершить конституционный переворот еще до референдума, дело свое грязное сделать – отбросить крупнейшую республику на политическую периферию». У нас на глазах, предупредил Ельцин, «формируется коммунистический фундаментализм… [зовущий ] опять в светлое будущее». Между тем, страна «так и не получила программу выхода из кризиса... Повышение цен – вот экономическая программа: снять последнюю рубашку для поддержки загнивающего режима».

(Без повышения цен, точнее без их освобождения, как мы знаем, и самому Ельцину не удалось обойтись. Оно произошло всего лишь через восемь месяцев. Другое дело, что это была действительно осмысленная реформа, в отличие от бессмысленной павловской суеты).

Далее Ельцин рассказал, что он сам в перспективе собирается делать, что обсуждается: 24-дневный отпуск, 40-часовая рабочая неделя, увеличенный минимум зарплаты… В общем, обещания, какие и полагается давать в предвыборную пору. Из не совсем обычного, нового – налоговые льготы для предприятий российского подчинения (дескать, не мешкайте, переходите «под крыло» России!), резкое сокращение расходов на оборону, на космос, на «братскую помощь» зарубежным друзьям, ускоренная приватизация…

Были оглашены и некоторые программные наметки политического свойства.

«Программа действий российского лидера, – писал «Коммерсант-Власть», – в общем и целом продолжает программу, оглашенную им ранее: приватизация земли, борьба с коммунистическими функционерами на местах, создание массовой партии, подтверждение решительного разрыва с Горбачевым… Ельцин, очевидно, намерен в максимальной степени использовать пиковую ситуацию, в которой находится союзное руководство: грядущее повышение цен (та самая «павловская реформа» – О.М.), плюс забастовки шахтеров, плюс отсутствие сколько-нибудь ясной программы действий, плюс холодное отношение Запада… Шансы Ельцина уникальны: накануне Съезда, на котором коммунисты намерены дать ему «последний и решительный бой», коммунистическое союзное руководство, будучи абсолютно непопулярным, проводит абсолютно непопулярные экономические мероприятия».

III внеочередной Съезд народных депутатов РСФСР, на котором коммунисты и их союзники собирались сместить Ельцина, был намечен на 28 марта. У демократов, естественно, цель была противоположная − отстоять Ельцина и добиться, чтобы Съезд, следуя результатам российского референдума, принял официальное решение о всенародном избрании президента России.

Чтобы поддержать Ельцина, движение «Демократическая Россия» наметила провести в день открытия съезда массовую манифестацию в столице. Ответные шаги предприняла и противоположная сторона. Стремясь воспрепятствовать выступлению демократов, союзный Кабинет министров вполне прямолинейно и бесхитростно принял 25 марта постановление «О временном приостановлении в г. Москве проведения митингов, уличных шествий и демонстраций». На следующий день, 26-го, как бы в подкрепление этого постановления, Горбачев издал указ «О создании Главного управления Министерства внутренних дел СССР по городу Москве и Московской области», то есть объединил столичное и областное милицейские управления как бы в единый кулак и напрямую подчинил их союзному Министерству внутренних дел. Явно подразумевалось, что это управление и должно выполнять запретительное правительственное постановление − это будет его главная задача.