Моника Варненска - Бамбук шумит ночью

Пиявки не отказались и от Богдана, который со злостью отрывает их и бросает в огонь очага. Достаю из походной аптечки перекись водорода, промываю ранки и спешу на помощь Си Мону: наш переводчик зацепился ногой за камень и здорово покалечил ее. А ведь во время перехода он даже не ойкнул! Из разбитой ноги сильно течет кровь. Делаю ему перевязку.

В полумраке различаю на стене помещения яркие, от руки написанные плакаты и неизменную, встречаемую нами во всех пунктах нашей поездки надпись: «Привет делегации журналистов из страны Полой!» После дьявольски трудного ночного перехода нам здесь тепло и уютно. Может быть, тому причиной горячий ароматный чай, дымящийся в керамических чашках?

Или знакомые, хотя и немного искаженные, по легко узнаваемые слова, то и дело повторяющиеся в начале беседы: Варшава, Быдгощ, Белосток?..

Именно в этих городах Польши всего год назад выступал Центральный ансамбль песни и танца Нео Лао Хаксат.

— В нашем коллективе больше семидесяти человек, преимущественно молодежь, — рассказывает художественный руководитель ансамбля Пассеутх, высокий, рослый мужчина с мягким, немного грустным взглядом темных, выразительных глаз. — Но сейчас здесь, на базе, нас всего около тридцати. Остальные на гастролях в окрестностях базы и в тех местах, где идут бои. Наши товарищи выступают там перед бойцами и сами довольно часто бывают на передовой.

— Давно ли организован ваш ансамбль?

— Пожалуй, датой нашего рождения можно назвать пятьдесят четвертый год. В это время из маленьких и разбросанных артистических группок, выступавших среди бойцов Патет Лао во время первого Сопротивления против французских колонизаторов, постепенно был создан единый ансамбль. Мы находились тогда во Вьентьяне. Население столицы и по сей день вспоминает наши выступления. А мы помним вашу Польшу, где выступали в начале шестьдесят седьмого года. Но самые старые участники ансамбля и мы, его руководители, впервые столкнулись со словом «Полой» и получили дружескую помощь польских товарищей значительно раньше…

Обстановка в стране была тогда трудной и запутанной. Выступления ансамбля, которые были проникнуты любовью к родине и свободе и призывали бороться за мир и независимость, не понравились врагам единства страны. Времена колониального владычества французов закончились, но во Вьентьян хлынули американцы. В городе буквально кишели агенты и осведомители ЦРУ.

— Сперва они только следили за нами и ходили по пятам, — вспоминает Чанг Нонг, помощник Пассеутха. — Потом это им надоело и они перешли к активным действиям…

— Однажды мы выступали в здании вьентьянского городского театра, где было электрическое освещение, — говорит Пассеутх. — Чьи-то «таинственные» руки перерезали электрические провода вскоре после начала концерта. Сцена погрузилась в темноту, в зале возникла паника. Во время очередного нашего выступления, проходившего в зале кинотеатра, кто-то бросил на сцену две слезоточивые гранаты — сразу, как только вышли наши молодые артисты. Позже диверсионный акт был значительно более грубым и мог закончиться трагически: около кулис взорвалась предательски подложенная мина. Было ранено несколько участников концерта. Принц Суфанувонг обратился тогда к полякам, членам Международной комиссии по наблюдению и контролю. И вот польские врачи оказали помощь раненым артистам…

Сквозь шум дождя мы слышим какой-то гул. Это американские самолеты. Несколько парней встают, чтобы прикрыть лампу кусками циновок. Затем они проверяют, не проникает ли свет за пределы шалаша.

— …Нам пришлось тогда покинуть столицу, — вступает в беседу музыкальный руководитель и дирижер ансамбля Линь Тхонг, который хорошо помнит вьентьянский период. — Почему? Огромный интерес жителей города к нашему ансамблю был бельмом на глазу для наших врагов. Бывало, что королевские полицейские и даже солдаты «с той стороны баррикады» вручали нашим танцорам и певцам сувениры, выражая при этом горячую благодарность за исполнение патриотических песен. Но никакие симпатии наших зрителей и слушателей не могли защитить ансамбль от нападок и козней врага…

— А что было после вашего отъезда из Вьентьяна?

— В течение длительного времени, разбившись на небольшие группки, мы выступали в деревнях, подальше от городов, — говорит Пассеутх. — Но в шестидесятом году мы опять соединились. Теперь наш ансамбль окружен заботой центрального аппарата Нео Лао Хаксат. Те несколько лет, что мы провели в селах, не пропали зря: бывая среди крестьян, мы изучили народные танцы, собрали множество старых песен. Все это очень обогатило наш репертуар. Лаосский фольклор — это сокровище, которым до нас почти никто не интересовался.