Моника Варненска - Бамбук шумит ночью

— Кажется, главная система обработки земли — это рай, то есть выжигание джунглей, — неуверенно отвечаю я.

— Только один сбор урожая в год, — подсказывает мне Богдан Мошкевич.

— В основном так. Наши крестьяне незнакомы с повторным севом. Они не умеют использовать удобрения. Поэтому одним из важнейших требований Движения сопротивления стала организация кампании за проведение двух жатв в течение года. Вы столкнетесь с этим, когда поедете по деревням. Наиболее урожайные районы, где земля удобряется илом из Меконга, находятся в Нижнем Лаосе. Мы часто ощущаем нехватку риса. Правда, благодаря нашим стараниям площадь рисовых плантаций расширилась и занимает большую часть пахотных угодий, но уж очень низка урожайность. Об отсталости нашего сельского хозяйства может свидетельствовать тот факт, что в Нижнем Лаосе до сих пор используются примитивные бороны без каких-либо металлических деталей и деревянные сохи…

— А другие сельскохозяйственные культуры?

— На плоскогорье Боловен, где земля особенно плодородна, есть плантации кофе и чая, однако небольшие и не имеющие существенного значения для национального хозяйства.

В эту отсталую страну широким потоком идут доллары. В течение 12 лет — с 1955 по 1967 год — США выделили на оказание «помощи» Лаосу почти 900 миллионов долларов. Только за первые четыре года после заключения Женевских соглашений, то есть с середины 1955 по 1959 год, Королевство миллиона слонов получило «ссуду» в размере 190 миллионов долларов. Однако из этой суммы более 50 % израсходовано на содержание и оснащение вьентьянской армии, 25 % поглотили полиция и административный аппарат, 12,2 % предназначены «на экономическое развитие» страны и «улучшение условий жизни населения», но до народа эти деньги не дошли: развивались только те области национальной экономики, которые служили интересам США, улучшались условия жизни лишь у тех, кто сотрудничал с интервентами! А те 8,94 % этой суммы, что были выделены на просвещение и воспитание, использованы на подготовку и воспитание кадров для Вьентьяна. И лишь 3 % действительно израсходованы на социальные нужды.

В 1966 году доход Лаоса составил около 5 миллиардов кипов (так называется местная денежная единица). Но для покрытия ежегодных расходов стране требовалось 16 миллиардов кипов. В том же, 1966 году Лаос экспортировал товаров на сумму 1 миллион кипов, а импорт за это время достиг 21 миллиона кипов! Правящий во Вьентьяне режим не смог бы просуществовать и года, если бы не помощь извне. Долларовый поток, текущий из США, попадает исключительно во Вьентьян, в Луангпрабанг и некоторые другие крупные города. В деревню не попало и цента…

— Вы, конечно, знаете, что наша страна получила в наследство от колониального владычества тяжкое бремя?.. Да, совершенно верно: девяносто процентов населения были неграмотны, — говорит Сисана. — Теперь подумайте о другом: расходы, предусмотренные в бюджете нынешнего режима на дело просвещения, ничтожны. В городах, занятых американцами, процветают проституция, азартные игры, ширится употребление наркотиков, демонстрируются фильмы, полные крови и секса, превозносится на все лады «американский образ жизни».

Сисана листает свой блокнот, старательно просматривает записи, потом говорит:

— Ну, вот! Возьмем хотя бы продажу по спекулятивным ценам скота и кормов… Знаете ли вы, что торговые агенты Вьентьяна и американцев проникают с этой целью из оккупированных районов в наши освобожденные зоны? Они покупают здесь скот по низкой цене — допустим, платят за буйвола три тысячи кипов, а продают там, у себя, за десять тысяч кипов! Семь тысяч чистой прибыли!

Я анализирую положение. Да, в Лаосе промышленности нет, торговля расшатана коррупцией. Трудно говорить о развитии кустарного производства. Свыше 90 % населения — крестьяне. Это самая бедная, наиболее эксплуатируемая, а вместе с тем и самая многочисленная часть населения, с которой надо считаться. Враг понимает это и делает все, чтобы использовать крестьян в своих планах раскола страны.

— В Ханое мы слышали о существовании в Лаосе так называемых зон благоденствия или благосостояния. Наверное, это нечто вроде пресловутых «стратегических деревень», которые создаются американцами в Южном Вьетнаме?

— Совершенно верно. Именно такую цель и ставил перед собой враг, создавая «зоны благосостояния» и у нас, и в соседнем Таиланде. Эти планы особенно усиленно реализовались в шестьдесят третьем — шестьдесят четвертом годах. Даже и теперь в «зонах благосостояния» находится около шестидесяти тысяч человек, большинство из них было согнано туда насильно. Существуют два вида «зон благосостояния». В поселках одного типа враг пытается добиться осуществления своих целей сравнительно мягкими методами. Тут создается видимость «доброжелательности» и «заботы» заокеанских «миротворцев». В самом начале строительства такого поселка прокладывается хорошая дорога, роется глубокий колодец с питьевой водой, возводится школа, амбулатория… О, враг отлично знает, что нужно исстрадавшемуся народу! Разумеется, все эти мероприятия сопровождаются антикоммунистической пропагандой, особый упор делается на внушение чувства враждебности к Патет Лао. Естественно, такая пропаганда тщательно маскируется, чтобы не вызвать обратной реакции… Есть у нас и «стратегические деревни», жители которых были силой выгнаны из своих селений и под конвоем переведены на новое место. Они живут там, как в концлагере, за колючей проволокой. В таких «стратегических деревнях» так называемые непослушные элементы, то есть люди, не желающие признавать американцев и вьентьянский режим, подвергаются тюремному заключению или наказываются другими способами за сопротивление оккупантам и марионеточным властям. Здесь практикуются бесчисленные методы «перевоспитания» — например, человека бросают в ров, полный кровожадных пиявок… Запишите хотя бы одно название: местность Нонг Хонг в провинции Саваннакет. Там находится именно такая «стратегическая деревня», которую смело можно назвать концлагерем!