И Попов: Я люблю фантастику (Предисловие к сборнику 'Необъятный двор')

И. ПОПОВ

Я ЛЮБЛЮ ФАНТАСТИКУ

Предисловие к сборнику "Необъятный двор"

Поздняя осень 1942 года. Нас, т.е. меня и другого мальчика Женю Завадского - тоже электроосветителя театра - вызвал зав. электроцехом и сказал, что сегодня после спектакля нужно в фойе установить свет.

Шла война. Днем я учился в школе, а до второй половины дня работал. Эвакуированный из Москвы в Алма-Ату театр Моссовету в помещении клуба НКВД им.Ф.Э.Дзержинского давал спектакли. В этом помещении сейчас располагаются корейский и уйгурский музыкальные театры.

Кончился спектакль, ушла публика. Реквизиторы поставили стулья, столик и около него три кресла. Мы протянули провода. На столик поставили настольную лампу. Это была солидная настольная установка черной пластмассы с поднимающимся и опускающимся овалом света. Потом, уже после войны, подобные настольные лампы доживали свой век в разных начальственных кабинетах.

Около 12 ночи вся труппа собралась в фойе. Приехал Алексей Николаевич Толстой.

Для меня имя этого писателя с детства было окружено ореолом.

Ведь это автор и "Аэлиты" и "Инженера Гарина"... Я был взволнован, как может быть взволнован только подросток в 16 лет, увидевший воочию того, кто создал целый мир, пленивший воображение нашего поколения.

Алексей Николаевич в эту ночь и следующую читал пьесу, предложенную им театру под названием "Нечистая сила".

После второго чтения, или, вернее, на исходе второй ночи, художественный руководитель театра Юрий Александрович Завадский, подозвав меня и Женю представил нас Алексею Николаевичу: - Вот это, Алексей, мой сын Евгений, а это его приятель, твой поклонник.

Алексей Николаевич держался несколько снисходительно.

- Что тебе особенно нравится и что ты читал?

-советских революционеров в борьбе со злом и на земле и на Марсе.

Алексей Николаевич заметил, что все это он писал почти 20 лет назад, а теперь другое время, больше он авантюристическодетективных, фантастических повестей, романов не пишет. Но рад, что нам нравятся его произведения. Вскоре после этого он уехал из Алма-Аты.

Но сейчас вновь в памяти возникла эта мимолетная для него и такая значительная для меня встреча. Ночь.

Театр. Живой классик. И вопрос - а почему же он не хочет больше писать фантастику?

Прошли годы. Все реже меня посещали эти воспоминания. Все реже я задавал себе этот вопрос. Но новое время, новый подход к проблемам жизни и бытия возродил его вновь.

Независимо от того, как относился к своим ранним произведениям сам А.Н.Толстой, он один из тех, с кого начиналась советская фантастика. Почему же впоследствии он отошел в своем творчестве от этого жанра, столь любимого юношеством? Видимо, объективного ответа на этот вопрос мы не получим. В одном не приходится сомневаться: его произведения возникли именно тогда, когда потребность общества в такого рода литературе созрела вполне. В те предвоенные годы мы буквально гонялись за журналами, где печаталась фантастика. Позже, в годы окончания НЭПа, в годы, когда брожение умов загонялось репрессиями сталинщины в ГУЛАГ, фантастика была явно не ко двору.

Снятие многих идеологических пут, надежда на возрождение свободы личности - одна из закономерностей активизации этого жанра, благодатная почва для расцвета фантастического сюжета. Ведь фантастика - это прямое, несколько задрапированное в различные одежды отражение реальной жизни. Фантастика как никакой другой литературный жанр выявляет нам несовершенство нашего существования и дает надежду в поисках путей к наполненной жизни, рисуя иной мир с иными отношениями между людьми. В этом смысле фантастика содержит в себе неизбывный заряд оптимизма. И даже гибель героя не несет на себе печати безысходности.

Я сознательно не называю сейчас имена ни наших отечественных авторов, которые творили в 30-е годы, характерна эта нацеленность в будущее, эта неиссякаемая вера в человеческий гений.

Но, к сожалению, нашу фантастику отличает та идеологизированная заданность, которая была у А.Н.Толстого и которая не изжита еще и сегодня. И сейчас еще человек не всегда, не у всех авторов стал главным мерилом ценностей. Ведь счастье индивидуума - это и счастье общества. Очень долгое время эта идея отторгалась нашей идеологией. Мы долгие годы человеку отводили вторичное - после государства, общества, партии - место. А это привело не только к материальному, но и к духовному обнищанию, к моральной деградации. НА времена изменились - сама жизнь потребовала и новых подходов к жизни, к художественному творчеству, к фантастике.