Юрий Прокушев - Сергей Есенин

Теперь я узнал и постарался узнать, что в вас было не от пинкертоновщины все это, а по незнанию. Сейчас, уже утвердившись во многом и многое осветив с другой стороны, что прежде казалось неясным, я с удовольствием протягиваю вам руку примирения перед тем, чего между нами не было, а только казалось. И вообще между нами ничего не было бы, если бы мы поговорили лично.

Не будем говорить о том мальчике, у которого понятие о литературе, как об уличной драке. "Вот стану на углу и не пропущу, куда тебе нужно". Если он усвоил себе термин ее, сейчас существующий: "Сегодня ты, а завтра я", то в мозгу своем все-таки не перелицевал его. То, что когда-то казалось другим, что я увлекаюсь им, как поэтом, было смешно для меня иногда, но иногда принимал и это, потому что во мне к нему было некоторое увлечение, которое, чтоб скрыть иногда от других, я заставлял себя дурачиться, говорить не то, что думаю, и чтоб сильней оттолкнуть подозрение на себя, выходил на кулачки с Овагемовым. Парнем разухабистым хотел казаться. Вообще между нами ничего не было, говорю вам теперь я, кроме опутывающих сплетен. А сплетен и здесь хоть отбавляй, и притом они незначительны.

Ну, разве я могу в чем-нибудь помешать вам как поэту? Да я просто дрянь какая-то после этого был бы, которая не литературу любит, а потроха выворачивает. Это мне было еще больней, когда я узнал, что обо мне так могут думать. Но, а в общем-то, ведь все это выеденного яйца не стоит.

Сергей Есенин".

Несколько раз перечитываю с волнением есенинское письмо. По фактам, которые в нем приводятся, это бесспорно одно из интереснейших писем Есенина, относящихся к петроградскому периоду его жизни. То, что до этого можно было предполагать по другим материалам, то, о чем было известно по рассказам современников, теперь мы узнавали от самого поэта.

Многое открывает это письмо в характере Есенина, его взглядах на писательский труд, литературу. Из письма хорошо видно, как нелегко жилось Есенину поначалу в Петрограде.

И еще одно очень важное обстоятельство. Известно, что вокруг имени Есенина вскоре после появления его в Петрограде был поднят сенсационный шум. Вспомним хотя бы статью о Есенине Зинаиды Гиппиус, озаглавленную "Земля и камень".

Чувствовал, понимал ли тогда молодой поэт всю фальшь этих восторженных "ахов" и "охов", подноготную писаний и публичных высказываний о нем, наконец, барски-снисходительный тон в декадентских салонах по отношению к нему? Да, чувствовал. Это отмечали в своих воспоминаниях те, кто встречался с молодым поэтом в Петрограде. Об этом мы можем судить и по более поздним высказываниям Есенина. Теперь из письма видно, с каким глубоким презрением уже тогда относился поэт ко всем этим гиппиус и Мережковским.

Чтобы выяснить поподробнее некоторые моменты, о которых в письме идет речь, я поинтересовался, о какой "перепечатке стихов" упоминает Есенин и что поставило его в "неловкое положение". Ливкин рассказал мне, что однажды - при каких обстоятельствах, он уже не помнит - в его руках оказался "Новый журнал для всех", издаваемый в Петрограде, где было напечатано стихотворение Есенина "Кручина", до этого опубликованное в "Млечном пути".

Как Ливкин заметил, он относился к "Новому журналу для всех" по-особенному ревностно. Уже печатаясь в московских и петроградских журналах, он несколько раз посылал свои стихи в "Новый журнал для всех". Но они возвращались к нему обратно. И вот, когда он увидел в этом журнале стихи Есенина, да еще до этого напечатанные в "Млечном пути", он, погорячившись, толком ни о чем не подумав, заклеил в конверт несколько своих и чужих стихотворений, ранее опубликованных в "Млечном пути", и послал их в редакцию "Нового журнала для всех". При этом, - рассказывает Николаи Николаевич, - я написал, что это, очевидно, не помешает вторично опубликовать эти стихи в "Новом журнале для всех", так как напечатанные в нем недавно стихи Есенина тоже были первоначально опубликованы в "Млечном пути". К сожалению, в тот момент я думал только о том, чтобы мои стихи попали наконец в дорогой моему сердцу журнал. И совсем упустил из виду, что мое письмо ставило Есенина в неудобное положение перед редакцией "Нового журнала для всех". Известно, что вторично печатать в журнале ужо опубликованные стихи всегда считалось неэтичным. Это и послужило поводом к нашей "ссоре" с Есениным. Спустя некоторое время, как я вам говорил, все обошлось. По совету редактора "Млечного пути" А. М. Чернышева я написал письмо Есенину с извинениями и объяснениями и получил ответ, который вы уже знаете.