Анатолий Бернацкий - Идеальные преступники

Раджа не смог назвать генералу имена таинственных убийц. Однако с тех пор англичане объявили тугам войну. Сначала британцы пытались выведать их имена у местного населения, но индусы даже под угрозой пытки не соглашались помочь, так как сами до ужаса боялись жестоких душителей.

Успеха добился молодой офицер Уильям Слимен, установивший наружное наблюдение у храмов Кали. Таким образом были выявлены мужчины, которые периодически приносили в храмы одежду и ценные вещи.

Первым попался цирюльник, пожилой и уважаемый соседями индус. В его доме был произведен обыск, во время которого нашли военную форму солдата королевских вооруженных сил, явно снятую с убитого, а также серебряную мотыгу и небольшую скульптуру многорукой Кали.

Сохраняя верность законам тугов, цирюльник отказался назвать имена товарищей. Тогда Слимен пошел на хитрость и пообещал подозреваемому в ритуальных удушениях отпустить его домой, а вот сына индуса ждет казнь за убийство английского солдата. Родительские чувства пересилили, и индус признался, что он член секты и всего за свою жизнь убил 187 человек, в том числе и того солдата, чье обмундирование нашли при обыске.

Туга казнили посредством повешения, по его же собственной просьбе — ведь Кали не терпит крови. Повешенный перед смертью выдал всех членов секты в обмен на обещание пощадить сына, который тоже был тугом.

Вскоре англичане переловили всех служителей Кали, оказалось, что некоторые жрецы тоже были душителями. Богиня с успехом собирала свою страшную дань! Свидетельство тому тот факт, что только в Центральной Индии с XVII по XIX век туги убили более миллиона человек. Но к началу XX века все преступники были казнены или закончили дни в тюрьме.

Казалось бы, с тугами покончено навсегда. Однако во времена Махатмы Ганди, боровшегося за независимость Индии, вновь заговорили о служителях черной богини.

После раздела в 1947 году Индии на два государства — Пакистан и Индийский Союз — в городах и в сельской местности часто вспыхивали междоусобицы между индуистами и мусульманами. Причем мусульман порой находили задушенными и раздетыми догола. Возможно, и ныне в густонаселенном Индостане действуют последователи древней секты, во всяком случае, храмы Кали до сих пор процветают.

Термин «якудза» появился гораздо позже, чем возникла сама организация. Самые ранние упоминания относятся к 1612 году и касаются они «кабуки-моно». Это были весьма эксцентричные люди, которые резко выделялись своей одеждой, стрижкой и поведением. Несмотря на самурайское происхождение, а большинство из них были самураями, они поступали вразрез с постулатами кодекса чести — бусидо. Вместо предписываемой воинам сдержанности, кабуки-моно вели себя развязно и нередко терроризировали окружающих ради собственного удовольствия. Им ничего не стоило зарубить ни в чем не повинного человека. Со временем кабуки-моно стали объединяться в банды, в которых существовали определенные нормы поведения. Например, между собой кабуки-моно общались на малопонятном непосвященному человеку сленге. Члены банд активно защищали и поддерживали друг друга. Однако, несмотря на то, что кабуки-моно сыграли важную роль в появлении якудза, вовсе не они являются их предшественниками. Скорее даже наоборот.

Современные якудза возводят свою историю к трем группам полукриминальных сообществ средневековой Японии: городским стражам мати-екко, коробейникам тэкия и профессиональным игрокам бакуто.

Начало было положено в начале XVII века, когда после прихода к власти Токугавы в стране наступил долгожданный мир. Однако далеко не все были этим довольны. Полмиллиона самураев, воинов с боевым опытом, оказались на улице в результате сокращения численности армий сегуна и дайме.

Не имея других средств существования, многие стали организовываться в банды и нападать на мирных путников и торговцев, грабить деревни и даже города. Сами они издевательски называли себя хатамото-якко («слуги сегуна»), но народ дал им прозвище кабуки-моно («клоуны, сумасшедшие») — за странные костюмы, прически и густой военный сленг.

На плохо вооруженную и обученную полицию, умеющую только утихомиривать пьяных, надежды у простых людей было мало. Спецслужба клана Токугава также занималась другим — боролась с настоящими и вымышленными врагами государства. Крестьяне и горожане остались с распоясавшимися бандитами один на один.