Часть инсталляции Сергея Шутова
Сергей Шутов
За вторую тему на фестивале — собрания институций — в этот раз отвечают ереванский Центр современного экспериментального искусства АССЕА/NPAK и музей голландского города Харлема De Hallen Haarlem. Выставки, которые пройдут в Большом зале ГЦСИ одна за другой, показывают выжимку из их собраний. Первая вполне может стать открытием — работы актуальных армянских художников в Москве выставляются не часто. Среди бывших союзных республик Армения первой вышла на мировую арт-сцену благодаря большим выставкам АССЕА/NPAK и инициированному им же участию с 1995 года в Венецианской биеннале. Главной специализацией центра, существующего уже двадцать лет, стал видеоарт. Помимо него на выставке есть и концептуальные инсталляции, и яркие объекты из ткани Манан Торосян, напоминающие работы популярной сейчас во всем мире португальской художницы Жоаны Вашконселуш. Но самый эффектный экспонат — аудио- и видеоинсталляция основательницы центра Сони Баласанян «Площадки для игр как мишени». В закрытой комнате перед вами выстроились маленькие коробки типовых домов. За ними зеркало, в котором вы отражаетесь, оказываясь внутри действа. Пейзаж недолго остается мирным — на дома проецируется мишень для стрельбы с громким взрывом в финале. «Власти вторгаются в личное пространство людей, превращая дома, города и страны в руины, в кучи пепла. У людей нет другого выхода, кроме как сдаться. Их жизненное пространство превратилось в площадку для игр сильных мира сего, где человек — лишь мишень», — объясняет художник. Но и без комментариев идея выражена вполне доходчиво.
Владимир Маяковский. Эскиз декорации к пьесе «Мистерия-Буфф». 1919
Государственный литературный музей
Следующий пункт осмотра — расположенный этажом выше малый зал ГЦСИ, который, по словам куратора, хорошо подходит для камерных моновыставок, а верхний свет от мансардных окон создает ощущение, что вы находитесь в мастерской художника. Сейчас здесь показывают работы одного из основателей абстракции и поп-арта в среде советских неофициальных художников Михаила Чернышова.
Инсталляция Сони Баласанян «Площадки для игр как мишени». 2006
От профессиональных художников стоит перейти к «Рисункам поэтов» в Литературном музее. И если даже почерк может многое рассказать о человеке, то уж рисунки и вовсе выдают его с головой. Совместив архивы ГЦСИ и Литературного музея, удалось создать внушительную картину: от поэтов Серебряного века — Белого, Брюсова, Волошина, Иванова, Маяковского, Хлебникова и многих других (мало кто в тот образованный век не держал в руках карандаша) до поколения шестидесятников в лице Сапгира, Пригова, Хвостенко и самой молодой в этой компании Линор Горалик.
Артем Рондарев
Плюсы и минусы авторской неамбициозности
Анна Матвеева — журналист и писатель с вполне успешной, немного глянцевой карьерой: наибольшую известность имеет ее повесть «Перевал Дятлова», хотя часть этой известности обусловлена самой темой. Данная ее книга, «Подожди, я умру — и приду», — сборник рассказов и повестей: собрание пестрых историй о жизни городского интеллигентного человека, преимущественно (что ожидаемо) девочек и молодых женщин. То, что Матвеева журналист, хорошо заметно: она очень точно ловит внешний аспект человеческой личности, который формируется в социуме и называется «социальным “я”» (или «персонажем» у Чарльза Кули), — все эти фразы, позы и детали жестов, которые обусловливают проекцию личности на общество и которые затем общество навязывает личности, зачастую в принудительном порядке. Сами по себе они часто штука весьма синкретическая, что у Матвеевой отражено очень хорошо: списки ее эпитетов часто составляются из явлений, взятых из самых разных смысловых и физических рядов, которые собираются все вместе в очень характерное — и при этом весьма лаконичное — целое. Тут, однако, надо отдавать себе отчет, что к пресловутому «психологизму» сказанное не имеет особенного отношения — Матвеева, разумеется, постоянно перечисляет мысли своих персонажей, но даже и мысли эти несут на себе печать внешнего представления мира о человеке — ее герои, грубо говоря, думают не то, что хотели бы, а то, что им предписано думать: это делает их мысли банальными и немедленно узнаваемыми. И это нормальное состояние обычного конформного человека в социуме, насквозь пронизанном информационными связями. Отразить данный тип мышления — задача не самая простая; Матвеева умеет это сделать, и оттого читать ее не только приятно, но и поучительно. Точность попадания ей во всех случаях делает честь — у нее хороший слух и очень теплое отношение к своим героям (это по нынешним временам отдельный дар), она их всех любит, им всем сочувствует и именно поэтому так хорошо их слышит.
Читать дальше
