Газета Завтра Газета: Газета Завтра 457 (35 2002)

Да побойтесь Бога, министр! Я уж не напоминаю вам об офицерской чести и присяге, это давно уже пустой звук. Страны, которой вы присягали, давно нет, а КГБ — не лучшая кузница офицерской чести…

Неужели рядом с вами не нашлось человека, который бы просто подсказал, что обвинить Павлова в гибели Ми-26 под Ханкалой,— это не просто ошибка, это глупость, граничащая с политическим цинизмом.

После возвращения Иванова в Москву у меня состоялся странный разговор с одним из его сопровождающих. На вопрос, почему запрещены перевозки личного состава Ми-26, вертолетами куда более совершенными и современными, чем большая часть тех же Ми-8, он ответил, что при катастрофе "коровы" (войсковое прозвище Ми-26) слишком много народа гибнет. "А как же катастрофы "восьмерок"?— спросил я.— Там тоже люди гибнут?" "А "восьмерки" падали и будут падать,— ответил мой вельможный знакомец. — В них народу мало. Такого шума не будет…"

Следуя этой логике, армейцев в России скоро можно будет перевозить только на лошадях…

26 августа 2002 0

АГЕНТСТВО “ДНЯ”

« На вооружение российской армии поступили гроболеты.

« Открылось осеннее "сафари" на депутатов.

« Паводки, переходящие в дефолт.

Александр Проханов

26 августа 2002 0

35(458)

Date: 27-08-2002

Author: Александр Проханов

ПАМЯТИ НИКОЛАЯ ЗАЛИТСКОГО

На днях отдал Богу душу старец Николай Залитский.

Священники, узнавшие о его кончине, сказали: "Еще одним молящимся за русскую землю на небесах больше будет". Его кончину воспринимают не как потерю для православной России, а как усиление сонма святых, которые в горних небесах молятся за нашу землю, за русских людей.

Николай Залитский был одним из трех сильных духом православных старцев, которые окормляли русский народ, православную церковь на протяжении долгих времен. К их числу принадлежит Иоанн Крестьянкин, здравствующий поныне в стенах Псковско-Печерского монастыря, а также владыка Кирилл (Павлов), проводивший большую часть своего служения в стенах Троице-Сергиевой лавры. А третьим был Николай Залитский, чья обитель находилась на пустынном, скалистом острове Залит, посреди вечно волнующегося Псковского озера.

Странным, мистическим образом моя жизнь пересекалась с отцом Николаем. Еще очень молодым человеком, лет тридцать тому назад, я, обожавший Псковщину, приплыл на остров Залит, и он поразил меня своей строгостью, аскетизмом, возвышаясь над водами студеными: без садов, без деревьев, с плотно посаженными рыбацкими избами. Над этими избами, над кручами возвышалась белая церковь. Рыбаки уходили на путину в Псковское озеро, творили там свой тяжелый труд, а я расхаживал по острову, собирая первые впечатления о псковской земле.

Меня поразило, что на острове жили коровы,— их держали крестьяне. Утром они выпускали коров из хлевов, и эти коровы, блуждая по безтравному, безлистному острову, сбивались в стадо, выходили на песчаную косу, медленно одна за другой ступали в озеро и уплывали красным колеблемым клином на соседний низкий травяной остров, где был им корм, где была им трава. Весь день они проводили там, паслись, и лишь к вечеру, на закате, сами, без пастыря, приплывали назад и расходились, обремененные молоком, по своим дворам.

Потом этот образ сложился в некую личную притчу о том, что и за духовным кормом человек алчущий, духовно голодный может переплыть пространства, моря, океаны дабы добраться до источника мудрости и благодати. Тогда же, блуждая по острову, проходя мимо храма, все дни моего приезда закрытого, ибо предшествующий священник скончался, а нового пастыря не было, я вдруг увидел батюшку, достаточно молодого, крепкого; и, проходя мимо него, я поклонился, он ответил мне тоже поклоном. Мы не разговорились, я просто узнал у прихожан, обитателей острова, что это прислан на Залит новый батюшка, и зовут его Николай. С тех пор я с ним никогда не виделся, я больше не был на Залите. Но отец Николай, служа там, постепенно превратился в общенационального пастыря. К нему на Залит стекались тысячи и тысячи людей. Приезжали из Сибири, с Дальнего Востока, из-за рубежа поклониться, припасть к его руке, испить чашу его мудрости.

Наша редакция, и я сам, много раз переживали драматические, мучительные, иногда катастрофические моменты. В эти моменты наша светская, политическая газета каким-то промыслительным образом встречала в пути пастырей, благословлявших нас, прощавших нам грехи и огрехи, наставлявших нас на главное дело — служение Родине, русскому народу. Так, в 1991 году, после случившихся бед, нашу газету благословил владыка Иоанн, митрополит Петербургский и Ладожский. Я принял его благословение в тяжелые для страны и газеты дни, и оно служило нам большой духовной опорой. В 1993 году, когда сгущались тучи, когда в воздухе уже пахло бедой и танковыми разрывами, судьба свела меня с удивительным монахом из Троице-Сергиевой лавры, отцом Филадельфом, который очень скоро принял схиму и стал отцом Моисеем. В те грозные дни он выслушал меня, благословил на будущие деяния и подарил свой нательный крест.