Андрей Паршев - Как России обогнать Америку

Ведь и командиры десантников, скорее всего, обучались в США. Как и офицеры армий большинства стран мира. Да и у нас. До сих пор действуют соглашения о сокращении стратегических вооружений. Кто следит за их соблюдением американцами там, в США? Наши офицеры. Не удивлюсь, если окажется, что эти майоры и подполковники — сыновья и зятья генералов. Дело житейское. Длительная командировка в США в наших условиях позволяет сильно поправить благосостояние; а американцы надеются немного промыть им мозги, потому и осуществляют многолетние и вроде бы бесприбыльные программы по обучению чужих офицеров. Но если отрешиться от вполне понятной зависти (поди плохо в США съездить в командировку — это же не на свой страх и риск, не в придорожном мотеле тарелки мыть!), то легко понять — никто из этих генералов и офицеров не будет действовать в интересах врага, если будет четко представлять интерес своей страны.

Вот венесуэльцы, видимо, свой интерес и представляют. Раз мы продаем нефть — значит, нужно, чтобы она стала дороже. Кто из президентов этого добивается — тот наш президент!..

Так что же нужно американцам от Венесуэлы? Что венесуэльцы могут сделать с Америкой? Могут ли они перестать продавать нефть?

Нет, конечно. Парадокс в том, что поставщики сырья уже не могут проводить самостоятельную экономическую политику. И Запад, и его сырьевые придатки связаны прочными цепями, восстание ног против головы невозможно. Если они перестанут продавать нефть, то лучше не станет ни им, ни Западу, лучше не будет никому.

Ушли в прошлое времена возможности политики в духе 1930-х гг., когда страны договаривались, что одна поставит другой железный лом, а взамен получит нефть. Нам-то это представляется порядком торговли стран с государственной монополией внешней торговли — но нет, торговые договора были и между капиталистическими странами. А сейчас не совсем так, и запрет государства своим фирмам покупать или продавать что-то — редкое исключение, пока, во всяком случае.

Строго говоря, США не покупают нефти. Нефть приобретают американские потребители нефти. И у нас практически продает не Россия, а частные фирмы, каким-то образом получившие не полные права собственности, а права на разработку лучших российских месторождений. Правда, государство оставило за собой некоторые рычаги контроля. В некоторых фирмах есть доля собственности государства и оно может потребовать усилить или сократить добычу, поставлять куда-либо нефть или не поставлять. Также в руках государства «труба» компания «Транснефть», владеющая экспортными трубопроводами. Еще один важный элемент управления — тарифнотаможенная политика, пока она в руках государства.

С помощью этих рычагов можно творить практически чудеса — например, годами удерживать внутренние цены на энергию ниже мировых. Это кажется удивительным: каков стимул продавать нефтепродукты внутри страны в два-три раза ниже, чем совсем рядом, за границей?

Можно брать за экспортные поставки вывозную пошлину — и нефтепроизводителю становится по прибылям одинаково продавать своим или за границу. Можно допускать их к трубе только при условии продажи части нефти на внутреннем рынке. Прибыль от экспорта такова, что часть нефти можно не то что продавать на внутреннем рынке — да хоть отдавать просто так.

Но в результате нефтяные компании заинтересованы в следующих вещах:

• чтобы государство не вмешивалось в действия менеджмента;

• чтобы иметь собственные экспортные возможности;

• чтобы не платить экспортные пошлины.

Они и действуют в этом направлении. И у нас есть примеры, когда топ-менеджеры государственных компаний поступают вопреки ясно выраженному мнению Правительства и Президента (пока, слава Богу, их не свергая). И хотят строить собственные, негосударственные трубопроводы. А еще именно нефтяники всячески лоббировали вступление в ВТО — по одной простой причине. Идеология «свободной торговли» не предусматривает экспортных пошлин и экспортных квот, что нефтедобытчикам выгодно. Государству и бюджетникам это менее выгодно, но они этого не знают.

С точки же зрения чистой науки вступление России в ВТО лично мне очень полезно. Наши внутренние цены теперь будут более точно соответствовать мировым, и иллюзий насчет конкурентоспособности российской экономики будет меньше.

О чем я всегда и говорил.

Итак, более половины мировой нефти принадлежит лишь пяти странам, так называемой «большой пятерке». Точнее, не принадлежит, а находится на их территориях — некоторые из этих стран сейчас не могут, если вдруг захотят, прекратить добычу нефти, поскольку их существование зависит от Запада (Кувейт), другие — не имеют права самостоятельно и бесконтрольно ее продавать.