То есть население России, по сути, гораздо более "мессиански" настроено, чем ее элита. Я присутствовала на презентации упомянутого выше доклада об элитах Валдайского клуба и задала авторам исследования вопрос: чем они объясняют подобное различие? По их мнению, народ рассматривает Россию во многом через нематериальную призму ее исторической миссии, в то время как элиты прагматически оценивают, во что им обойдется эта миссия, и полагают, что сегодня Россия не может себе позволить такую роскошь - на это нет ресурсов. Мобилизационные стратегии для нынешней элиты не привлекательны.
Но это означает, с другой стороны, лишь отсутствие "большого проекта России" в голове этой конкретной элиты. И если она не способна видеть Россию как государство-миссию и создать соответствующую концепцию этой миссии, привлекательную в мировом масштабе, то значит, это должна будет осуществить другая элита. С другими горизонтами мышления. А настроения россиян - это тот потенциал, который она могла бы использовать как мандат доверия.
Жан-Сильвестр Монгренье, доктор геополитики и научный сотрудник Института Томаса Мора, говорит, что сегодня "Путинская Россия не размахивает над головой знаменем возвышенных представлений о человеке и его отношения к космосу. Таким образом, ее нельзя считать носителем некой вселенской миссии,.. "белой Мекки", то есть политического и идеологического центра консервативной философии". А ведь такую "Россию с миссией" ждут в мире многие.
Думается, именно отсутствие собственной "большой идеологии" и псевдоэффективный прагматизм хаотического "решения проблем по мере их поступления" без единой стратегии становятся сегодня опасностью для будущего России. Отсутствие миссии и соответствующей государственной философии вовсе не делает нас "нормальной страной", а наличие - отнюдь не противоречит построению экономического и социального благополучия, и не означает бездумной лояльности любым действиям и ошибкам власти.
И этот тот случай, когда "информационное оружие", вирусная идея, работает спустя много лет после ее запуска, а ее проводниками являются вовсе не внешние враги или чьи-то агенты. А просто люди, масштаб которых не соответствует масштабу государства, в котором они родились.
Владимир Карпец
19 сентября 2013 2
Политика
На последние выборы, прежде всего в Москве - пришла едва ли треть тех, кого называют "электоратом" Собственно, так было только осенью 1993 года - на референдуме по "ельцинской конституции", принятой, как известно, менее чем тридцатью процентами имеющих право голоса жителей России.
"Честные выборы". Вот уже несколько лет эта фраза повторяется как заклинание, как мантра. На требовании "честных выборов" зиждутся все современниые "технологии революции". Но
"Что основано на лжи, не может быть право. Учреждение, основанное на ложном начале, не может быть иное, как лживое. Вот истина, которая оправдывается горьким опытом веков и поколений", - писал еще в 1884 году К.П.Победоносцев в статье "Великая ложь нашего времени". И далее: "Одно из самых лживых политических начал есть начало народовластия, та, к сожалению, утвердившаяся со времени французской революции, идея, что всякая власть исходит от народа и имеет основание в воле народной<> Выборы - дело искусства, имеющего, подобно военному искусству, свою стратегию и тактику. Кандидат не состоит в прямом отношении к своим избирателям. Между ним и избирателями посредствует комитет своего рода компания на акциях, вызванная к жизни учредителями По теории, избранный должен быть излюбленным человеком большинства, а на самом деле избирается излюбленник меньшинства, иногда очень скудного, только это меньшинство представляет организованную силу, тогда как большинство, как песок, ничем не связано" Таков механизм демократических выборов - всегда и везде. И на эталонно демократическом Западе - прежде всего. "Честные выборы" - это, действительно, "великая ложь". "Лохотрон", по сути. Даже - и прежде всего - на родине демократии, в Европе.
В конце восьмидесятых и первой половине девяностых России была, по сути, навязана политическая система, органически (при всем сказанном выше) в свое время выросшая в Европе и Северной Америке, но не имеющая в нашей стране ни корней, ни почвы для взращивания. Произошла "рецепция" чистой идеологии - прав человека, гражданского общества, демократических выборов. Вопреки сложившимся веками - а, быть может, и тысячелетиями - обычаям устроения сильной верховной власти вместе с "согласованием", "советом", "утрясением" и "обживанием" проблем, их "освоением" всей землей. Словесное и идеологическое оформление могло быть разным, но суть такова.
Читать дальше
