Александр Байгушев - Евреи при Брежневе

- Разворошим Гнездо Зла!

- Возьмем московский Тель-Авив!

- В Останкино! В Останкино!

- Народ, грузись в машины - поедем продажное тель-авидение *censored*Tb!

Приказов не было - была разбушевавшаяся святая стихия. Наши люди разве что чуть-чуть ее направляли, в нужные моменты оказываясь впереди и ведя толпу за собой.

Я прошел в Белый Дом, поднялся на внутренний балкон, выходивший во двор. На балконе стояли Руцкой, Константинов и Макашов. Генерал Макашов все время делал какие-то распоряжения. Константинов вел непрерывный митинг, выступая перед защитниками Дома Советов, толпившимися во дворе.

Я подошел к Макашову, громко на весь балкон отрапортовал:

- Мой генерал! Задача выполнена! Блокада прорвана. Оцепления вокруг Белого Дома больше не существует. Разбежались. Попутно, мы не удержались и со страха, когда начали по нам стрелять, взяли с ходу мэрию.

Там сейчас творится, черт знает что.

Стоявший рядом Руцкой засуетился:

- РНЕ? Где РНЕ? Скажите, что я приказал зачистить мэрию. Надо соблюдать порядок. Пусть наведут там порядок. Никаких бесчинств.

«Русское национальное единство» было единственной реальной военной силой, подчинявшейся не «Фронту национального спасения», не его «командарму» генералу Макашову, а непосредственно Хасбулатову и Руцкому.

Мы Баркашова в «Соборе» отговаривали от опрометчивого шага завязываться на «большого чечена». Но Хасбулатов для РНЕ особняк во дворе Дома Советов предоставил, и наш Ефрейтор (так мы его звали за симпатии к Гитлеру) поплыл. А тут ему еще Указом Верховного Совета звание полковника присвоили.

Ефрейтору-полковнику крикнули с балкона приказ Руцкого, и он отправился со своими чернорубашечниками чистить мэрию.

Макашов сказал Летчику:

- А толпа? Чем занять толпу? Может быть, выступишь? Руцкой молчал. Макашов приказал мне:

- Гони сам в Останкино. Я сейчас приеду с «афганцами». А толпу? Что с толпой? Беги - разворачивай с Садового кольца прямо в Останкино. Тут и так народу хватает. «Оборона - смерть вооруженного восстания!» Действовать, действовать.

Я ответил:

- Захваченные у спецназа и внутренних войск машины уже пошли на Останкино. Каждая битком набита народом. Большая колонна. Едут через город с революционными песнями под красными и черно-злато-белыми знаменами. Все развивается стихийно, мой генерал. Стихия сама разворачивается, ее только чуть-чуть направить. В Останкине наши люди уже ждут, двери откроют. На охране Останкина сейчас всего 37 автоматов. Правда, они вызвали подкрепление. Ну, прибудет еще милиционеров двести. Наших будет больше и наши опытнее: «Днестр», афганцы, понюхавшие пороху. Но надо спешить - спецназ «Витязь» колеблется. Он расписан двигаться на Останкино в случае ЧП. Командир там не наш.

К Макашову подошел офицер, козырнул, что-то зашептал на ухо.

Макашов жестко повернулся к Руцкому:

- «Всенародноизбранный» пропал. Отсиживается на даче. Ни слуху, ни духу не подает. Из Генштаба, доложили, что тебя ждут. Надо принимать власть. Поезжай вместе с приднестровским отрядом.

- А если там западня?

- Когда восстание, то «если» не бывает. Приднестровцы тебя в обиду не дадут.

- Нет, нет, у нас не восстание. Я всенародноизбранный вице-президент и законно теперь вступил в должность президента после импичмента «царю Борису». Мы не штурмуем ни Кремль, ни резиденцию президентского аппарата на Старой площади, не занимаем банки. Все мы делаем только по закону. Мы не взяли в руки оружия!

- Это-то и ужасно-глупо. Сейчас «Царь Борис» растерялся, но завтра, если мы силой не возьмем власть сегодня, он просто хорошо, очень хорошо -банки ему деньги громадные дадут! - заплатит. Он выдаст внеочередную зарплату милиции, спецназу, армейским частям, и тех пригонят сюда. И из их массы, молча нам сочувствующей, всегда найдется кучка сволочей, которые за хорошие деньги будут палить по нам... Ладно, опять этот наш постоянный либеральный спор?! Ты поедешь в Генштаб?

- Нет, поезжай ты, а я буду до конца руководить отсюда, из Дома Советов.

- Там уже один наш генерал есть. Столько же звезд, сколько у меня, на погонах. Но кто мы? Только генералы. Ты, а не мы, генералы, официально утвержден Верховным Советом на президентство, вместо «царя Бориса». Понимаешь, хоть нам и сочувствуют, армия пока и пальцем не пошевелила, не двигается даже «Альфа». Но они живые люди. Им нужны гарантии. Они должны видеть нашу решимость.

- Категорически не поеду. Там может быть западня. Я - летчик, и меня армейские генералы всегда недолюбливали. Считают выскочкой, продавшимся демократом. Они же все в душе советские, верны присяге. Они даже мою Золотую Звезду не оценили.