Максим Калашников - Путин Инкорпорейтед

Главным инструментом для этого избрали экономику. Ведь Запад — это прежде всего экономический строй, а потому судьбоносным вопросом для России (в понимании путинства) стало ее место в международном разделении труда. Вернее, ее ниша, возможная для страны и приемлемая для Запада. И эта ниша — кладовая природных ресурсов, откуда глобальный рынок должен черпать их возобновимые и невозобновимые виды. В первую очередь — нефть и газ. Параллельно ради закрепления этого места за собой на дальнюю перспективу, новая власть пошла на своеобразный размен. Западным транснациональным корпорациям передается часть наиболее ценных внутренних активов страны — природных ресурсов РФ. Путинство в данном случае смирилось с полным поражением русских в Третьей мировой войне 1946–1991 годов и в глобальной конкуренции цивилизаций. Эти особи считают, что теперь речь идет лишь об утилизации бывшей страны. О наилучших условиях ее сдачи на милость победителя — более эффективного и конкурентоспособного Запада. И они же ищут место своей группе в этом процессе.

Каков стратегический замысел путинства? Примерно с 2001 года оно придумало соорудить из остатков экономики и государственности СССР на россиянской территории новый проект — интересное образование, играющее роль спасательного катера для команды В. В. П. Оно позволит отправиться ей в плавание по водам глобализуемого мира, бросив на произвол судьбы «Титаник» издыхающей Росфедерации. Цель путинства — вписаться в Запад любой ценой, любой ценой оказавшись ему полезным. Полезным, по мнению новой «элиты», можно быть только одним — став сырьевым придатком Западной цивилизации. Снабжая ее всеми видами природных ресурсов — от нефти, газа и металлов до воды, леса, воздуха и чернозема. В этом смысле Путин выступает продолжателем не столько Ельцина, сколько В. С. Черномырдина с его «экономикой-трубой». Скелет новой экономики должна составить коммуникационная инфраструктура, и в первую очередь — та, что обеспечивает переброску добываемых ресурсов на мировой рынок. «Тканью» этой новой системы призваны выступить низкотехнологичные отрасли, ориентированные на внутренний (прежде всего, потребительский) рынок товаров и услуг. Например, пищевая промышленность, розничная торговля, строительство, сборочные производства, деревообработка и т. п. Можно назвать этот сектор экономики примитивно-туземным. Все эти три сектора в их соподчиненности и должны составить органику новой экономической системы, ориентированной на обслуживание Запада.

Единственное, чего в новой экономике не должно быть — так это присутствия сколь-нибудь развитого высокотехнологического сектора, обладающего мощным экспортным потенциалом. Западу российский «хай тек» принципиально не нужен. Поэтому отказ от мощной государственной поддержки высоких технологий в РФ стал обязательным условием вхождения в западную мирохозяйственную систему. Это — плата за пропуск в «цивилизованный мир». Можно напомнить, с чего начал Путин — с разгона самых сильных менеджеров в правительстве. В отставку выкинули Адамова и Аксененко. Убрали Калюжного. Вместо них посадили существ с гибким позвоночником или откровенную серость. Поддержку высокотехнологичных отраслей заменили на парадные выезды президента в центры былой советской мощи и ритуально-пустые речи. Как при Путине уничтожили станцию «Мир», напомнить? Как при нем стала хиреть непилотируемая космонавтика?

Так что путинство окончательно похоронит остатки советского наукоемкого сектора и пустит под нож настоящую науку. Если что-то и должно выжить, так только то, что устроится на подхвате у западных корпораций. Им выгодно: в РФ можно дешево купить разработки крыльев для новых самолетов, например.

В момент, когда я пишу эти сроки, у Беловежского государства, управляемого путинством, имеется почти 130 миллиардов долларов свободных средств (резервы Центробанка и стабилизационный фонд бюджета). Между тем, все совокупные расходы на науку в Российском государстве не превышают двух миллиардов долларов, уступая по объемам не только Бразилии, Таиланду или Малайзии, но и средней руки транснациональной корпорации нынешних дней.

Да и само государство меняется. Чтобы разобрать и употребить Россиянию, путинство строит новую структуру — не государство и не корпорацию, а «невидану зверюшку». Итак, страна превращается в собственность немногих. Запущен процесс сверхвысокой концентрации собственности в руках новой «элиты». Государственная власть тесно срастается с бизнес-управлением. По сути, на повестке дня стоит создание мегахолдинга, некой, условно говоря, «Путин Инкорпорейтед», объединяющей все наиболее интересные для мирового рынка российские активы. Создается помесь крупной сырьевой корпорации и полицейского государства. Собственно говоря, этот мегахолдинг, соединенный с властью (полицейский режим и бутафорская демократия с лицом «Единой России», Грызлова и Слиски) и становится тем самым новым субъектом глобального мира, «скроенного по западному лекалу». Предлагается на российском материале создать своего рода симбиоз, скрестить ежа и ужа — выстроить сверхкорпорацию. С одной стороны, она наделена государственными функциями и обладает суверенными правами на весьма и весьма обширную территорию — ибо даже после уничтожения Советского Союза у Москвы осталась какая-никакая власть над одной седьмой суши Земного шара. С другой стороны, «Путин Инк» обладает преимуществом транснациональной корпорации перед обычным государством. В чем? В том, что корпорация должна действовать намного динамичнее, смелее и беспардонее обычного государства, сохраняя за собой всю гамму имеющихся прав и возможностей «законно-государственного» насилия как по отношению к собственным подданным, так и по отношению к внешним врагам.