— Говорят, что композиторы получают самые большие гонорары в Голливуде в сравнении с представителями других кинопрофессий. Это так?
— Все зависит от типа фильма. Одно дело — мейнстрим, крупнобюджетное кино, студии-мейджоры. Другое — независимые фильмы со скромным бюджетом. Гонорар композитора зависит и от его статуса, установленного им тарифа. Если входишь в топ-20, топ-30 ведущих композиторов кино, твоя ставка выше, чем у остальных. Бывают нюансы. Ты можешь согласиться на снижение гонорара в обмен на фиксированный процент прибыли от будущего проката, как это часто делают актеры-звезды. Но тут ты рискуешь: если фильм провалится в прокате, не получишь ни шиша. Но если успех — выиграешь от такой сделки по полной. Скажем, каждые дополнительные 20 миллионов долларов бокс-офиса дают тебе дополнительно порядка 50 тысяч долларов. Что еще важно: мне удалось выбить для себя финансовый контроль за всеми публикациями и коммерческим использованием сочиненной мною музыки. Обычно такие права имеет студия, снявшая фильм. Но мой случай — особый. Фирма, ведущая мой каталог, контролирует по меньшей мере 50 процентов публикаций моей музыки. Даже титан голливудского композиторского цеха Джон Уильямс не имеет такой роскоши.
— А в случае со «Сталинградом»?
— Мои адвокаты изучили предложенные финансовые условия и сказали да. Ничего экстраординарного, но меня вполне устраивает. Понимаете, я нахожусь на таком этапе карьеры, когда могу выбирать те проекты, которые мне интересны чисто творчески. Слава богу, я уже не завишу от материального фактора. Мне предложили не летать в Москву на запись музыки, а участвовать в ней по скайпу. Нет, сказал я, обязательно прилечу сам. Этот проект мне очень дорог, и я хочу участвовать в нем до последней ноты… Мой агент возмущается, что я заворачиваю пять из шести предлагаемых мне проектов, даже если они платят хорошие деньги. Его позиция понятна: он получает 10 процентов с каждого моего контракта. Но я счастлив, что могу себе позволить отказываться.
— Что делаете в свободное время?
— Играю в гольф. Ужасно плохо играю. Но получаю удовольствие. И вы знаете, когда я на поле для гольфа, мне в голову приходят самые красивые мелодии. Я долго не мог придумать тему для «Пляжа» с Ди Каприо. Поехал играть, сел в кар, проехал немного, и к седьмой лунке вдруг в голове возникла мелодия.
— Удается проводить время в семейном кругу?
— Грустно говорить об этом, мой сын умер полтора года назад. Моя невестка с двумя внуками, трех и пяти лет, живет на моей же улице. А дочь с мужем тоже близко, в полумиле от меня, у них двое мальчиков, 14 и 16 лет. Удивляетесь, что так все близко живут? Секрет прост. Когда мои сын и дочь вступали в брак, я им обещал, что куплю жилье в подарок на свадьбу. Но я специально не упоминал, где будет это жилье. Они присматривали себе дома даже в других штатах. Но я им сказал: место определяю я, и только я. Так что теперь мы соседи, и это замечательно.
Линкольн-Парк, штат Нью-Джерси
Земля в иллюминаторе / Искусство и культура / Художественный дневник / Кино
Земля в иллюминаторе
/ Искусство и культура / Художественный дневник / Кино
В прокате «Гравитация» Альфонсо Куарона
«Гравитация» Альфонсо Куарона — это одновременно и очарование, и разочарование. На этого мексиканца не раз делалась ставка в Голливуде — он делал адаптации классики («Маленькая принцесса», «Большие надежды»), снял самую яростную серию поттерианы «Гарри Поттер и узник Азкабана» и мрачную антиутопию «Дитя человеческое». Но главным фильмом его карьеры до сих пор оставалась легкая и отвязная комедия «И твою маму тоже», сделанная на родине. Теперь ее точно потеснит «Гравитация», потому что в ней Куарон впервые высказался не на уровне сюжета, а на уровне концепции.
Концепция хотя и очевидная, но весьма смелая. Уж сколько снято фильмов про события, происходящие в космосе, не счесть. Но все они — от «Соляриса» Тарковского до «Соляриса» Содерберга — предпочитали пугать, смешить или философствовать на человеческом уровне, сводя все к покорению Вселенной, опасным приключениям, к тому, как человек видит и обживает космическое пространство. А то, как космос глядит на человека, попытался представить только Кубрик в «Космической одиссее». После того как под вальс «На прекрасном голубом Дунае» кружились планеты и космические станции, в бездну пылинкой улетал человек, бессильный перед искусственным разумом, а высший разум давал человечеству новый шанс, прошло 45 лет. Орбита Земли превратилась в свалку, полеты к МКС стали рутиной, а космический телескоп «Хаббл» нащелкал нам кучу роскошных обоев для рабочего стола. И Куарон снял фильм про то, что в космосе нет ничего захватывающего. Земля во сто раз интереснее и красивее, потому что на ней можно жить.
Читать дальше
