Михаил Леонтьев - За Путина, за победу_NoRestriction

С Античности и до нынешнего постмодерна история демократии - это эволюция техники управления демократией. За счет совершенствования этой техники демократия смогла позволить себе стать формально всеобщей, потеряв при этом практически все содержательные признаки участия граждан в реальном принятии решений. То есть демократия была и остается властью меньшинства, но если ранее это меньшинство было открыто и легально, то теперь оно эффективно скрывается за ширмой демократических процедур.

Демократическая санкция на власть в современном обществе в отличие от традиционного является единственно легитимной. Даже если допустить существование форм «демократий», отличных от образцовой либеральной модели. (Например, китайская, или ранее советская «народная демократия», или ливийская Джамахирия и т. д.) Суть легитимности в признании большинством законности данной формы правления. Забавно наблюдать, как жрецы современной демократической религии пеняют господину Каддафи: «Нельзя воевать с народом!» С любым ли народом нельзя воевать? С любой ли частью народа? С какой частью?.. Напомню блестящую характеристику легитимной власти, данную Виталием Найшулем: «Легитимная власть - это та власть, которая имеет право стрелять в своих». Кураторы мировой демократии произвольно лишают ту или иную власть легитимности, то есть суверенитета. Причем даже неважно, насколько корректны и лояльны критерии, важно, что в этой системе легитимность даруется извне. И отбирается извне. То есть игра по правильным правилам предполагает изначально отказ от суверенитета в пользу куратора. То есть отказ от власти и замена ее теми или иными форматами местного самоуправления.

То есть политическая модель - «Демократия», - если речь не идет собственно о стране-кураторе и бенефициаре этой системы, не предусматривает функции власти. Нигде, кроме Соединенных Штатов Америки, современная демократия не есть власть. То есть чисто этимологически она и не «демократия», поскольку профанируется не только «демос», но и «кратос».

Демократическая религия - господствующая ныне тоталитарная идеология - родилась не из воздуха и не из благодетельных мечтаний. Идеология демократии была ответом на агрессивное наступление идеологии социальной справедливости. В то время она активно впитывала и рекламировала свои социально конкурентные качества. Теперь необходимость в этом отпала вовсе. И если в странах бывшего второго мира еще существуют люди, способные перепутать современную демократию с минимальной социальной справедливостью, то в третьем мире таковых практически не осталось. Именно поэтому, например, в мусульманских странах социально протестные настроения всегда будут принимать форму радикального политического ислама.

Либеральная демократия - это образцовая западная форма господства элит. Понятно, что элиты - это меньшинство. Вопрос - какое меньшинство? Исторически сложившиеся западные демократии подразумевали меньшинство, лояльное своей стране и преемственное в своей лояльности.

Да, современная демократия - это декорация, позволяющая полностью изъять население из политики, то есть из процесса принятия стратегических решений. Потому что стратегические решения в этой системе - это решения об управлении финансовыми потоками. Однако маленькая проблема: центр управления этими потоками находится точно не у нас. В этом контексте - что такое российская стабилизация «нулевых»? Посткатастрофную страну, оказавшуюся на грани хаоса и развала, удалось собрать точно в соответствии с законами функционирования системы. Той современной глобальной системы, в которую Россия окунулась после краха сверхдержавы. То есть с помощью организации управления финансовыми потоками. С одной стороны, это определялось рамками реально возможного и допустимого с точки зрения выживания страны. С другой стороны, это же определило и границы «стабилизации». В частности, многим казалось, что Россия в эти годы восстановила собственный суверенитет. Однако границы этого суверенитета в рамках данной системы определяются границами наших возможностей по управлению финансовыми потоками. Границы эти в принципе понятны, что очень четко и грубо обозначилось во время кризиса. Можно заметить, как вследствие этой наглядной демонстрации Россия сначала утратила интерес к экономической политике (в элементарно стратегическом смысле), а затем, уже в медведевский период, и к политике внешней (в том же смысле). Проблема в том, что современная демократия не предусматривает никакого стратегического управления, кроме управления финансовыми потоками. Вы вообще можете рассчитывать на стратегию только в той степени, в которой вы рассчитываете на управление этими потоками. В этом контексте Россия имеет право рассчитывать только на местное самоуправление. Это экономика. В современной демократии, в отличие, кстати, от других моделей, экономика является в прямом смысле слова базисом, а политика - надстройкой, в точном соответствии с марксистской логикой. И что касается политики - политическая модель «демократия» не обеспечивает осуществление власти нигде, кроме как там, где находится реальный центр управления финансовыми потоками.