Дмитрий Соколов-Митрич: Реальный репортер. Почему нас этому не учат на журфаке?!

Пейзаж за бортом вертолета достоин Чукотского полуострова: натуральная тундра. В то, что до Москвы всего лишь двести с небольшим километров, верилось с трудом. Петроозерье с высоты птичьего полета показалось большой деревней: по островам были разбросаны несколько десятков домов, как потом оказалось, брошенных. На одном острове на фоне снега нарисовались четыре человеческих фигурки, на другом – еще одна. Это потом мы узнали, что мужиков осталось пять. Летчики рассказывали, что в последний раз, когда они сюда летали, их было семеро. Поэтому первым делом мы спросили, где еще двое? Доложил человек, по описанию похожий на Минея:

– Это Зеловы, что ли? Генка сгорел в прошлом году. Печку перетопил. Говорил же я ему: «Ставь бревна вертикально: и тепла больше будет, и не угоришь». А он горизонтально ставил, вот и угорел. А Сашка замерз. На лодке его нашли. Поехал в деревню Спас за самогонкой, а тут мороз ударил, он и не доехал. У нас ведь жизнь тут какая? То дорога длинная, то работа тяжелая.

– Значит, пятеро?

– Да нет. Тошка Корюшкин с Нового года заспиртованный лежит – считай, не человек уже. Юрка Кузьмин ему каждое утро только голову от подушки за волосы поднимает, вливает сто грамм и обратно кладет. Какой из него герой.

Ну что ж, четверо так четверо.

Миней, почтальон с вилами

По паспорту – Виктор Васильевич Минеев. Кличку «Печкин» не получил лишь потому, что на островах ни у кого никогда не было телевизора и, похоже, уже не будет: два года назад приказала долго жить трансформаторная подстанция. Миней действительно похож на шведа, особенно если побрить, снять с головы строительный подшлемник и отнять вилы, с которыми он никогда не расстается, даже зимой.

Насчет небритости Миней ответил нам так:

– Когда праздник, то уж какое тут бритье. А праздник – всегда.

А насчет вил объяснил подробнее:

– Без вил я не почтальон, а название одно. Ближайшее почтовое отделение – в селе Сутоки. Туда пять часов идти на веслах по озеру и еще двенадцать километров по болотам, а там такой путь, что недавно, говорят, спортсмены из Твери пробовали идти, но повернули назад. И волки и медведи встречаются. Волков я не боюсь, им тут и без людей дичи хватает. А вот медведь – зверь мерзопакостный, от него нигде не спрятаться, одно спасение – вилы. Иной раз и нечисть попадается. Иду я тут на веслах мимо вон того мыса, из Сутоки возвращаюсь. И вижу: на мысу стоит лось не лось, антилопа не антилопа, а что-то такое с рожками на четырех ногах, красивое такое и чувствую – женщина. Формы такие, женские. Я прохожу, ее не трогаю, а она как поскачет за мной, прямо по воде. Я – ходу, но вижу: догоняет. Ну, думаю, если лодку перевернет – все, разделает меня в воде как котенка. Схватился за вилы – в лоб ей целюсь. И тут она испугалась, отстала. Я отплыл подальше, а когда домой пришел, посмотрел на часы – час ночи. То есть это все ровно в полночь происходило…

Такие походы Виктор совершает каждый уик-энд и получает за это 400 рублей в месяц. Письма на остров приходят редко, постоянный груз – это хлеб, водка и три газеты: районная «Родная земля» – для Юрки Кузьмина, «Тверские ведомости» – для себя и «СПИД-инфо» – для Косыгина. Впрочем, про Косыгина я узнал не от Минея. На Косыгина лишнего здесь никто не скажет – боятся его.

Косыгин. Шериф и любовник

В отличие от Толи Кузьмина по кличке Сталин у Косыгина фамилия Косыгин настоящая. А с Минеем Александра Александровича объединяет лишь одно – он тоже «непьющий». Здесь так называют не того человека, который вообще не пьет алкоголя, а для которого водка – не главное. Косыгин, как и все в Петроозерье, – холостяк, но в отличие от остальных интерес для женщин еще представляет и поэтому отличается донжуанскими наклонностями. Миней как наиболее мобильный из жителей островов слышал о любовных похождениях Косыгина и в Сутоках, и в Спасе-на-Сози, и в Васильевских Мхах. Время от времени к Косыгину из Твери даже приезжает подруга. Еще Косыгин выполняет на островах роль шерифа. Со всеми конфликтными ситуациями идут к нему. Но, как это бывает свойственно гарантам законности и правопорядка, характер имеет тяжелый и в поведении непредсказуем.

– К нему в ближайшие дни лучше не идти, – посоветовал Миней. – Сан Саныч не в духе.

– А Сталин в духе?

– Сталин всегда не в духе. Но к нему идти можно.

Сталин. Директор гостиницы

Кличка приклеилась к Анатолию Петровичу Кузьмину после того, как его назвал Сталиным Миней при губернаторе Платове, когда последний прилетал на острова во время предвыборной кампании. Слово «Сталин» не несет для островитян никакого положительного заряда, и Кузьмин его полностью оправдывает своим скверным характером. Ведет он себя как Косыгин в квадрате, но если косыгинские заносы можно понять и простить за ту общественную нагрузку, которую он несет в качестве «разводящего», то Сталин никакой полезной роли в петроозерском социуме не играет, а любит лишь командовать по каждому поводу. Впрочем, вру: Кузьмин в своей пустой деревне по документам числится директором несуществующей гостиницы еще существующего охотхозяйства.