Лев Сирин - Как разграбили СССР. Пир мародеров

Так-то оно, конечно, так, но уверен, что никто с ельцинскими властными амбициями на Западе считаться не собирался, процесс распада России запустили бы без его согласия (и ведь запускали, если иметь в виду Чечню) и развалили бы, если бы не одно «но». «Ядерный чемоданчик». Вернее, тот факт, что все 1990-е годы у России на вооружении (с советских времен, естественно) находилась 36-я ракета, она же «Воевода» для русских и «Сатана» для американцев. Боялись ее янки пуще смерти. Еще бы — 12 минут лета до Вашингтона, 10 боевых зарядов при 40 отвлекающих. Это вам, понимаешь, не какая-то словесная загогулина о российско-американской дружбе, это аргумент повесомее [16] В декабре 1999 г. чем-то недовольный американцами Ельцин, находясь с визитом в Китае, брякнул что-то про ядерное оружие России как инструмент в российско-американских отношениях. Понимал значение «Сатаны». Правда, и американцы тут же поняли, что это понимает Ельцин. Ибо через пару недель Борис Николаевич навсегда покинул большую политику. Вслух говорить о крылатых ракетах с ядерными боеголовками в международной политике принято исключительно с точки зрения разоружения. .

Поэтому-то и не высадился в горах Чечни миротворческий контингент НАТО — взять под защиту диких, но независимых горцев. Да что Чечня. Она, конечно, была самым главным бельмом на глазу ельцинского демократического режима, но ведь были в России и другие нарушения прав человека, на которые Атлантический альянс под диктовку Госдепартамента США непременно среагировал бы, не будь у Ельцина растреклятой «Сатаны».

Ну, например, взял бы под свое крыло (ракетно-ядерное, естественно) Уральскую республику (не путать с административной единицей России — Свердловской областью), когда Россель выпустил там свою валюту. (Собрался, понимаешь, стать президентом независимого государства!) Или. Намекнул бы Шаймиеву, что государство Татарстан вполне возможно как независимое от России, даже несмотря на то, что находится в ее сердцевине и не имеет внешних границ ни с одной из стран мира. А идеи такого рода, как помнит читатель, вовсе не были литературной абстракцией вроде «Невозвращенца» писателя Кабакова. (Вот уж, к слову, гениальное произведение, предвосхитившее 1993 год всего-то за пару-тройку лет до расстрела Белого дома.) Они всерьез обсуждались на бесконечных теледебатах солидными политологами, публиковались в федеральных газетах за подписями известных журналистов, стояли в повестках дня различных форумов неправительственных организаций типа «Открытого общества», находившихся на содержании у Сороса и К°. Короче, до распада России было полшага. Но бог уберег. Точнее, «Сатана». (Читатель помнит, какое внимание привлекла на Западе работа советского разведчика-перебежчика «Может ли территория бывшей сверхдержавы стать полем боя?»).

Умирание Советского Союза в 1990-е годы происходило по-разному. Одни процессы, вроде рассмотренной в предыдущей главе деградации милиции, откровенно бросались в глаза обывателю, поскольку он терпел от них издержки, другие шли незаметно, правда, были от этого не менее губительными для отечественной государственности. В этой главе речь пойдет и о гордости советской эпохи, ее коньке, отраде, научно-техническом подвиге — о космосе. Космос, вероятно, единственная из отраслей народного хозяйства СССР, которая была вне конкуренции во всем мире. По достижениям космической отрасли мы были без преувеличения впереди планеты всей. И даже замахивались на покорение Марса. (Подробности расскажет ниже главный по советской оборонке и космосу Олег Бакланов. Это Олег Дмитриевич занимался внедрением «Сатаны» и конструированием «ядерного чемоданчика».)

Мое детство пришлось на эпоху «Союза» — «Аполлона». Гагарина я, в силу возраста, не застал. Но ощущение гордости за страну, причастность к ее великим устремлениям испытал сполна. Мне искренне жаль новое поколение, которое лишено возможности вдруг увидеть посреди фильма не рекламу, а заставку «Интервидения» и услышать чеканный голос (а не скороговорку а-ля Запад) диктора: «Говорит и показывает советское телевидение! Начинаем прямую трансляцию запуска космического корабля...» Впечатление от прорывающей на твоих глазах атмосферу космической ракеты передать сложно. Быть может, общее ощущение мощи государства, где ты живешь. И, соответственно, правильности устоев этого государства. Сопричастность к неземному подвигу. К чему-то необычному. Красивому. Нужному. Смелому. Вот ведь знала советская власть, что нужно показывать людям, кроме партийной нуднятины.