Лев Сирин - Как разграбили СССР. Пир мародеров

— Не избравшись в очередной раз в депутаты, Вы надумали решить проблему личной неприкосновенности кардинально: ни много ни мало стать в 1996 году президентом России.

— С точки зрения неприкосновенности в этом случае все произошло для меня как раз наоборот: моментально открыли все старые уголовные дела. Всем в то время вертел Боря Березовский. Он вызвал меня к себе в кабинет в Доме приемов ЛогоВАЗа и сказал: «Мы наняли Чубайса, дали ему карт-бланш, а ты тут под ногами мешаешься!» Помните, была семибанкирщина? Они тогда действительно скинулись, дали деньги и сказали: «Переизбрать Ельцина, живого или мертвого! Если умрет, переизбрать мертвого, а потом сказать, что он умер после выборов!» Ельцин же тогда функционировал один час в день, остальное время лежал под капельницей, умирал. Еще до операции на сердце.

И Чубайс решил, что убрать с выборов надо всех, кто играет на поле Ельцина: Горбачев — прекрасно, надо зарегистрировать, Лебедь — прекрасно, заберет голоса у коммунистов, Тарасова и Старовойтову — и близко не подпускать! Единственным, кто сумел пролезть на ельцинском поле, был Явлинский, потому что заранее понял процедуру, по которой нас собирались мочить. А мочили нас так.

Мы сдавали подписи, сброшюрованные по тысяче в альбоме; укомплектованные таким образом, я сдал 1 миллион 340 тысяч подписей, которые люди собирали реально, даже в Чечне, под пулями. Но избирком брал мой альбом, находил в нем одну подпись: «Поддельная!» и браковал сразу весь альбом; таким образом у меня за 2 дня отбраковали 420 тысяч подписей и в регистрации отказали. Так же забраковали и Старовойтову. Явлинский же брошюровал по 3—5 листиков в альбом, сдал несколько грузовых машин альбомов. Когда в избиркоме это увидели, его даже проверять не стали.

После того как меня не зарегистрировали кандидатом в президенты, я подал иск в Конституционный суд о признании президентских выборов 1996 года недействительными; ведь, по крайней мере, миллион моих избирателей был лишен права голосования; люди-то меня выдвигали реально.

— Вы уже упомянули о второй лондонской эмиграции. Почему на этот раз пришлось бежать из России?

— «По вновь открывшимся обстоятельствам». Так звучала формулировка, по которой ельцинская Администрация реанимировала мои старые уголовные дела; им надо было убрать меня из России. Вот я и убежал опять, чтобы не сидеть в тюрьме, в том числе и «за контрабанду нефтепродуктов из Советского Союза»...

— Писали, что Вы украли танкер с мазутом.

— Мы действительно продавали на Запад дешевый мазут, который выкупали на Кременчугском заводе, доставляли его в порт Одессы, делали химана-лиз, заливали в танкер, увозили, а вот про «украденный» танкер была придумана целая история. «Липа». Я тогда говорил: «Как вы себе представляете кражу танкера: что, я к пляжу ночью подогнал тысячетонный танкер, что, сам засунул туда нефтепровод и заполнил, что ли? Если я контрабандист, то, значит, тогда контрабандисты и все таможенники, и пограничники, которые этот танкер выпустили; сажайте нас тогда вместе».

А меня, между прочим, даже не пускали в порт, где грузились танкеры, это была запретная зона, там посторонних не должно было быть. И документально у меня все было оформлено правильно, были контракты, подписанные Техноэкспортом. Мы же не имели в то время лицензии на право заниматься внешнеэкономической деятельностью и нанимали для этого государственные торгово-экономические организации, которые действовали от нашего имени. За тонну мазута мы получали 90 долларов.

— Действительно английское правительство, сочтя обстоятельства Вашей жизни «особыми», выдало Вам разрешение на постоянное жительство в Англии вне официально требуемых сроков и процедур?

— Это не так. Я инвестировал средства в английскую компанию и по английскому закону получил статус «independence mean» — по-нашему вид на жительство, который позволил мне путешествовать по всему миру, с ним я прожил много лет; но у меня нет и никогда не было английского паспорта. Английский паспорт ведь не выдается просто так. Чтобы его получить, надо отказаться от гражданства своей страны. Я никогда в жизни не отказывался от гражданства России, хотя лет через 5 жизни в Англии мне сказали, что я могу претендовать на английское гражданство, если напишу заявление в посольство России, что отказываюсь от своего гражданства. Но я этого делать не стал.

— Зато в результате не потеряли возможность баллотироваться в губернаторы Санкт-Петербурга. Как это произошло?