Лев Сирин - Как разграбили СССР. Пир мародеров

— Вы книгу о Брежневе пишете, что ли?

— Да, планирую. Так вот, в дневниковых записях я читаю приблизительно такие строки... «Лег на операцию в ЦКБ. Плохо без любимой работы и товарищей. Скорей бы вырваться. Ура! Вышел на работу, приступил наконец-то к любимому делу». Еще я читал журналы приемной генерального секретаря, которые велись ежедневно с момента его избрания и до момента его смерти. Где четко фиксировалось его прибытие и убытие, кто ему звонил и с кем он просил соединиться. Сумасшедший график! С восьми утра до одиннадцати вечера. Причем, прилетая из отпуска, он прямо из аэропорта ехал на работу в Кремль. Он ходил и по субботам на работу. Он был исключительно работоспособный, моторный человек. При этом он ни на кого не давил и не заставлял принимать свою точку зрения. Старался избегать конфликтов и острых ситуаций. Словом, если бы Брежнев ушел в 1975 году, когда он пережил клиническую смерть, то последующая ситуация в стране могла быть и иной.

— Возможно, ему бы и памятники еще стояли...

— Совершенно справедливо. Если взять сегодняшнюю социологию в отношении Леонида Ильича, мы увидим, что в памяти большинства людей он воспринимается абсолютно позитивно.

— Весьма пышное 100-летие было отпраздновано...

— Да, в 2006 году. К сожалению, СССР не использовал тот шанс, который у него был и который использовал Китай. Когда китайцы начинали свой грандиозный экономический проект в 1979 году, у них ситуация была совершенно иная, чем в СССР. Китайцы доели последних воробьев, и жить им было не на что. А все, что требовалось тогда Брежневу, — это лишь диверсифицировать экономику. Остальные претензии к эпохе застоя сводятся к следующему. Это травля диссидентов... Если посчитать количество погибших в локальных конфликтах в 1990-е годы и сравнить их с количеством погибших диссидентов, то цифры скажут сами за себя. Дальше. Проблема так называемого дефицита. Эта проблема могла бы решиться так же, как она решилась в Китае.

В тот период — 1975 год — мы дошли до пика своего экономического могущества. Есть же объективные показатели развития государства. Это валовый внутренний продукт. Это естественный прирост населения. Это уровень жизни, наконец. С этих точек зрения Советский Союз к середине 70-х годов дошел до своего наивысшего развития. И до этого уровня мы сегодня никак не доберемся. Условно говоря, те задачи, которые сегодня ставит российская власть, — это достичь уровня 1990 года.

Москва, февраль 2009 г.

Комиссаров Валерий Яковлевич — известный телеведущий, автор передачи «Моя семья». Родился 12 апреля 1965 г. в Харькове Украинской ССР. Был комсомольским секретарем молодежной редакции ЦТ, спецкором программы «Взгляд». Экс-председатель комитета Госдумы по информации, информационным технологиям и связи.

— Валерий Яковлевич, Вы — мой бывший коллега, начинали, насколько я знаю, еще во «Взгляде»...

— Даже раньше, еще до ВИДа. Я начинал свою журналистскую трудовую деятельность в молодежной редакции Центрального телевидения. Тогда ее возглавлял Сагалаев Эдуард Михайлович. Был еще Советский Союз, Гостелерадио... все как положено, это был 1987 год. Там была кузница молодых и, будем так говорить, дикорастущих и в то же время перспективных в профессиональном и глубоких в человеческом и духовном плане людей. Я работал администратором у Владимира Яковлевича Ворошилова, который тогда вел «Что? Где? Когда?». Также администратором я работал у Маслякова Александра Васильевича, который продолжает, слава богу, и сейчас делать КВН. Я работал корреспондентом в программах «Взгляд», «Пресс-клуб», на «Авторском телевидении»...

— После развала Советского Союза возникло новое веяние: хождение журналистов во власть. Как Вы из нашей сугубо нечиновничьей профессии пришли в политику?

— Все предельно просто. И тогда, и сейчас я придерживаюсь точки зрения, что, если ты хочешь, пусть даже творчески, кому-то что-то доказать, изменить жизнь к лучшему, ты должен иметь для этого соответствующие рычаги и возможности. Как на самом деле трактуется «обломовщина»? Человек ничего не предпринимает, отговариваясь тем, что не хочет никому навредить. Многие люди говорят: «Мы занимаемся чистым творчеством и этим улучшаем жизнь». Может быть, они в чем-то и правы, я не хочу их осуждать. Но я воспитан при советской власти, и это означает, что меня волнует все: начиная от голодающих в Африке, проблем Кубы и так далее.

— Телевидение, на котором Вы вели авторскую программу в 1990-е годы, и есть «четвертая власть». Улучшали бы жизнь, используя ее возможности.