Гюнтер Вермуш - Афёры с фальшивыми деньгами. Из истории подделки денежных знаков

Маркграф Бранденбургский Людвиг I 12 июля 1347 г. ввёл новый монетный порядок. Из марки серебра (куска серебра весом 14,5 лотских унций) изготовлялось теперь 28 шиллингов и 4 пфеннига, всего 340 пфеннигов. В указе Людвига говорилось: «Никто, ни христиане, ни иудеи, не должны делать монет. Кто будет пойман за этим занятием, будет судим как фальшивомонетчик и повешен».

Любые действия самого маркграфа, связанные с выпуском монет, по тому же указу имели законную силу «при поддержке государственного совета и совета сословий». В нашем случае ведение денежного хозяйства определялось именно советом сословий (за два года до этого совет сословий отклонил порядок устранения системы ежегодного изъятия монет и выпуска новых, открывавшей возможности ухудшения качества монет). Но доходы, получаемые в ходе изъятия монет, уже не удовлетворяли Людвига. 1 января 1350 г. он приказал Якобу Швету, не определяя веса монет и содержания в них серебра, чеканить из марки серебра 35 шиллингов или 420 пфеннигов. Три дня спустя мастер получил и письменное распоряжение.

Это распоряжение, сделанное за спиной совета сословий, было открытым фальшивомонетничеством. Людвиг приказывал монетному мастеру из Кенигсберга превратиться в фальшивомонетчика, если вспомнить его же закон двухлетней давности. Якоб Швет мог, вероятно, уклониться от выполнения этого приказа. Но, конечно, своя рубашка ближе к телу, да и откуда он мог знать, согласовано ли решение маркграфа с кем бы то ни было или нет. Во всяком случае он принял приказ к исполнению и взялся за чеканку.

Почти год в маркграфстве ходили фальшивые пфенниги, пока 30 ноября 1350 г. совет сословий не предъявил обвинения Якобу Швету в подделке денег. Якоб смог доказать, что действовал по указанию маркграфа. И все равно суд решил, что виновен именно Якоб Швет, и выслал его из страны.

В тех случаях, когда можно было доказать, что фальшивомонетчик действовал ради личного обогащения, судьи теряли бдительность. Здесь же надо было всего-навсего ответить на вопрос «как?». И тогда для толпы устраивалось настоящее представление.

Мастер монетного двора и его помощники издавна относились к числу самых опытных ремесленников. Повседневное общение с драгоценными металлами, которое доверялось им, покрытые тайной для большинства людей средневековья и начала нового времени выплавка и легирование металлов, а главное – сверхъестественная власть над людьми золота и серебра ставили чеканщиков монет в особое положение в тогдашнем обществе. К тому же мастера монетных дел по своему статусу не входили, в цеха и имели дело непосредственно с правителями или с магистратом. Особенно тщательно города следили за тем, чтобы их монетных дел мастера имели рекомендации и во всяком случае происходили из полноценных семей, по крайней мере не были внебрачными детьми, прошли положенное четырехлетнее обучение. Лишь после этого на правах подмастерьев они вступали в братство чеканщиков монет.

Работа гравера, выполнявшего рисунок на образце монеты, с которого делали отпечатки, доверялась особенно искусным и почётным мастерам работы по золоту. В Нюрнберге XVI века таким гравером был Венцель Ямнитцер (1508-1585 гг.), ставший «названным» членом Большого совета и действительным членом Малого совета этого города. Дело отца продолжил его сын Ганс.

И тем не менее фальшивомонетчиками становились именно представители этих двух профессий. Письменные свидетельства говорят о том, что чаще всего мастер-монетчик и его подмастерья являлись единственными фигурами, замешанными в подделке монет. Конечно, ни в какие времена этот вид преступлений не был исключительной привилегией только одной профессиональной группы. Тем большая опасность исходила от этих преступлений для городов, для герцогств, княжеств и графств, для всей империи.

Строгие предписания для монетного ремесла во многих местах с течением времени становились все гибче благодаря прежде всего неутихающему стремлению местных властей нарушить имперские правила. Местный властитель предпочитал видеть на своём монетном дворе не столько безусловно честных, сколько понятливых людей.

Указ императора Максимилиана II (правившего и 1564-1576 гг.) от 13 октября 1571 г. должен был в очередной раз навести порядок в монетных дворах. По этому указу привилегии подмастерьев-монетчиков должны были распространяться только на тех, кто прошёл обучение исключительно в указанных имперских мастерских и носил в процессе обучения «дурацкие колпаки». Но к этому времени ни один из правителей не был готов действовать в соответствии с этими предписаниями. Подмастерья лишь приносили присягу соблюдать имперские правила чеканки монет, а уже в следующем веке на княжеских монетных дворах появились представители других профессий. В свою очередь, и некоторые мастера монетных дел сменили свою профессию.