Святослав Медведев - Наталья Бехтерева – какой мы ее знали

А ведь когда-то ей, врачу «от Бога», казалось, что ее путь – не медицина. Что выбор – неокончателен, не ее решение, а воля обстоятельств. Просто – долг. В силу долга перед ранеными стала врачом, аспирантуру окончила ускоренно (знания всегда ей давались легко).

Однако заинтересовало, захватило ее не то, что уже было известно в медицинской науке, а то, о чем она думала госпитальными ночами, когда врачи не могли справиться с тяжелыми поражениями мозга раненых. За тупики, за загадки выбрала Бехтерева свою науку, эту страну белых пятен – нейрофизиологию человека.

Начала она работать в Ленинградском нейрохирургическом институте. Характер операции определяется диагнозом, какой предварительно ставят врачи. И они же говорят, есть шанс выжить или операция уже не нужна совсем. В этом консилиуме участвовала и Бехтерева. Интуиция и тщательность помогали ей. Но сколько же раз она снова и снова тыкалась в тупики и белые пятна, сколько раз признавалась себе, что традиционный путь исследования здесь ничего не дает!

Надо было множить знания о мозге. Узнавать этот сложный комплекс тоже комплексно – многосторонне. И она поняла: надо уходить из института, чтобы получить возможность принципиально новых решений. Институт экспериментальной медицины (ИЭМ), в котором она училась в аспирантуре, предложил открыть отдел специально под ее тематику. Она назвала его отделом нейрофизиологии человека. Это было первое в стране научное подразделение такого направления.

Молодой отдел Бехтеревой был тогда совсем небольшой – одиннадцать единиц вместе с уборщицей. От уборщицы Бехтерева отказалась, взяла инженера. Ученые и ремонт сделали сами. Кажется, их это не очень тяготило. Ведь главным было – всем вместе обсуждать свои проблемы.

Приехав впервые в ИЭМ, я не могла установить, отделяют ли сотрудники Бехтеревой хоть как-то ее рабочий кабинет от ее квартиры. Никогда нельзя было угадать, сколько человек сядет ужинать или обедать вокруг стола – только ли семья или еще человек пять из ИЭМа. А могло быть, что на несколько суток застревала в квартире та из ее сотрудниц, которая чего-то не могла осмыслить. Или, наоборот, та, у которой все очень хорошо выходило, и надо было быстро двигать дело вперед.

А глава дела Бехтерева? Она всегда – «генератор» (генератор идей – за это любят руководителей). И еще в отношение к ней отдел вкладывал два чувства: она была равна всем и выше каждого. Равна – потому что не администратор, а исследователь, врач. Выше – потому что именно она умеет помочь любому в любых запутанных взаимоотношениях с тайнами природы.

Отделу нужны были исследователи с независимым мышлением, физиологи, нейрохирурги, невропатологи, психологи – люди очень разных научных специальностей: ведь тогда-то и рождался новый комплексный метод изучения мозга, который должен был дать максимум сведений о нем и об организме. Но при этом минимально тревожить больного и в обследовании, и в лечении. Это определено жизненной позицией, убеждением, ежедневной практикой Бехтеревой. Она считает, что, работая с каждым из больных, клиника обязана решать его, именно его проблемы. Нельзя проводить такое обследование пациента, которое окажется нужным не ему, а тем больным, которые придут следом. Вместе с тем ученым необходимо видеть весь фронт задач медицинской науки, исходить из интересов всего человечества.

Директором ИЭМа был тогда академик АМН Дмитрий Андреевич Бирюков. Как-то он рассказывал мне, что пытался предупредить Бехтереву о «ножницах» между желаемым и возможным, о том, что немало лет понадобится ей, чтобы пробить стену недоверия медицины, ее инерционность.

Та слушала вежливо, спокойно, и на ее лице проницательный Бирюков читал: «Проблема должна быть разрешена, и она разрешена будет».

Она добилась того, чего хотела. В ее отделе нейрофизиологии человека разработан комплексный метод диагностики и лечения тех тяжких заболеваний, с которыми до сих пор не удавалось справиться обычными средствами. Он дал не только новые возможности практической медицине, но и позволил наблюдать за мозгом изнутри во время его работы (мышление, эмоции). Это принципиально новая ступень науки. До сих пор к мозгу человека относились как к некоему «черному ящику»: судили о работе его структур, сравнивая данные «на входе» и «на выходе». При новом методе работающие зоны мозга рассказали о себе сами голосами своих биотоков, ведь мозг (как и весь организм) – система, химическая и электрическая.