Святослав Медведев - Наталья Бехтерева – какой мы ее знали

Вместе с тем одним из важных достижений можно считать цитируемость данных группы и исследований, проводившихся под руководством Натальи Петровны зарубежными коллегами. Так, в книге «Нейробиология творческого мышления» австралийского автора Дэвида Кэмфилда и статьях английского ученого Ховарда Джонса существенная часть обзора работ посвящена результатам ПЭТ исследования, проведенного Натальей Петровной.

Наравне с приведенными исследованиями под руководством Натальи Петровны в эти годы продолжались исследования эмоций (Данько и др., 2003, 2005) и памяти (Данько и др., 2005), был затронут вопрос сложности решаемых когнитивных задач (Шемякина и др, 2007; Данько и др., 2009).

В последнее время Наталья Петровна развивала концепцию о том, что творческая деятельность также может являться одним из базовых механизмов функционирования человеческого мозга, который позволяет человеку сохранить не только интеллектуальное, но и физическое долголетие. Это концепция ренессанса возможностей мозга, ренессанса через творческую активность, через решение сверхзадачи. Фактически Наталья Петровна не только создала свою концепцию творческого мышления, одаренности, но и дала рецепт интеллектуального и физического долголетия, которому следовала и сама. В свои восемьдесят три года она решила для себя небольшую сверхзадачу и освоила работу на компьютере, поиск информации в Интернете, написание писем по электронной почте.

Как-то так получилось, что у нас с Натальей Петровной всего две совместные фотографии. Дело в том, что эпизодически в нас просыпались «суеверия индейцев», и мы предпочитали «не красть» душу нашего Учителя. Память о нашей Наталье Петровне живет в наших сердцах, в ремарках на полях наших работ и в одной из самых дорогих надписей – в книге «Магия мозга и лабиринты жизни». У каждого из нас они свои. У Марии написано: «С пожеланием найти себя и быть счастливой. НП». У Натальи: «Peraspera ad astra, НП». У Жанны: «Верю, что Ваше будущее будет ярким (светлым)! Наталья Петровна».

Наталья Петровна определила нашу судьбу как ученых, предложив каждому из нас (конечно, в большей степени это относится к Марии, Наталье и Жанне, так как мы сразу начали работать под руководством академика) исследовать направление, которое еще долгие годы останется весьма и весьма актуальным. Такие встречи не бывают случайными, и со временем станет понятно, какие из уроков, преподанных нам Натальей Петровной, мы усвоили лучше других, какие качества сумели перенять и развить в себе.

Наталья Петровна оставила нам в наследство столько блестящих идей, что на их реализацию может уйти целая жизнь. Для нас, ее учеников, это неисчерпаемый потенциал для будущих исследований тайн человеческого мозга. И в этих исследованиях мы постараемся руководствоваться тем, чем, как она писала, руководствовалась она сама – «стремлением понять мир во всей его полноте и многообразии».

Осенним вечером 1974 года такси мчало меня на первую встречу с Натальей Петровной. Шел дождь, и опавшие листья липли к асфальту, мокрый Кировский был весь в огнях (нерекламных), эта встреча определила мою судьбу.

К тому времени я заканчивала исторический факультет ЛГУ [15] и, не будучи ленинградкой, попадала под распределение далеко от любимого города. Опуская подробности, скажу здесь, что Наталья Петровна помогла мне не только с пропиской, работой, жильем (сначала – служебная площадь ИЭМа [16] , в дальнейшем – ходатайство в ЖСК), но и с выбором жизненного пути.

На пути этом все вроде складывалось удачно: работа в библиотеке ИЭМа, замужество (муж – моряк торгового флота, примерный, любящий семьянин), квартира в строящемся кооперативе, в перспективе – машина и дача. Потому, наверное, окружающие не могли взять в толк: отчего «дурью маюсь, бумагу мараю»? Стихи (беспомощные), литературные этюды… Одна только Наталья Петровна что-то в этих этюдах увидела, поддержала в стремлении поступить во ВГИК. И все пять лет учебы и далее я приходила к Наталье Петровне со своими сценарными опусами – в страхе, муках, сомнениях: а способна ли к творчеству? Уходила всегда окрыленная, с ощущением, чтобы я больше и лучше, чем есть. (Как она находила время, чтобы читать, вдохновлять, – при ее-то занятости?!)

Всею жизнью своей Наталья Петровна мне давала пример человеческого и научного долга: делать то, чего не решается сделать никто другой из научного (в моем случае – кинематографического) мира, и что действительно мой долг. И еще пример: желать большего, чем можешь достичь.

Читать дальше