Святослав Медведев - Наталья Бехтерева – какой мы ее знали

В те далекие времена защита докторской диссертации рассматривалась как большое научное событие в любом коллективе, и в том числе в нейрохирургическом институте. После утверждения диссертации новый доктор наук готовил большой праздничный стол и приглашал к нему сотрудников старшего и младшего поколений, «остепененных» и «неостепененных», давно и недавно работающих в институте. (Впоследствии эти «всеобщие торжества» были строго запрещены рекомендациями ВАК.)

Вот за таким столом среди многих поздравлений по случаю получения звания доктора медицинских наук мне запомнился тост заведующего рентгенологическим отделением, участника Великой Отечественной войны П. К. Солдатова. Он поздравил Наталью Петровну с таким значимым в ее жизни событием и предложил тост: «За женщину без потолка». Как показала вся последующая ее научная жизнь, его предсказания полностью сбылись.

– Итак, чем же точно мне следует заниматься? – спросил я Наталью Петровну, когда только пришел работать в ее научно-исследовательский коллектив.

Царственно улыбнувшись, она ответила:

– Тем, что вы себе наметили, – и этим ответом удивила меня раз и навсегда.

Со времени того разговора прошло уже двадцать лет, но я хорошо помню не только его общее содержание, но и неподражаемую, «бехтеревскую», интонацию, с которой были произнесены эти слова.

Сказанное не означает, что коллектив Натальи Петровны был организован анархически. Напротив, управляемость и ее научно-исследовательской группы, и, насколько я понимаю, прочих научных коллективов, которыми ей довелось руководить в течение жизни – а среди них были весьма крупные и непростые, – всегда была просто отменной. Другое дело – к людям разного склада был и разный подход: достаточно подготовленный исследователь, занимающийся своим делом с увлечением и ответственностью, получал максимальную самостоятельность и полное уважение с ее стороны.

Сочетание этих двух принципов – свободы научного поиска и дисциплины – принадлежит к числу ключевых традиций академической науки мирового уровня. Наталья Петровна, как мне кажется, насаждала их последовательно и сознательно именно потому, что работала на мировом уровне сама и ожидала того же от других. Проводить этот принцип в наших условиях было непросто, но ей это, уверен, всегда удавалось.

К восприятию этой установки я был подготовлен опытом моего отца, Леонида Ивановича, пришедшего на работу к Наталье Петровне на несколько лет раньше меня. Окончив Военно-медицинскую академию, он потом проработал там всю жизнь, дойдя до постов начальника кафедры психиатрии и главного психиатра Министерства обороны СССР. Уйдя в отставку полным еще сил и научных планов, отец стал советоваться с друзьями, в числе которых был его соученик по академии, блестящий интеллектуал и добрый человек, профессор Всеволод Иванович Медведев, куда пойти дальше. Всеволод Иванович, бывший в свое время мужем Натальи Петровны, устроил им встречу – и вопрос о дальнейшей совместной работе был решен.

Надо сказать, что отец хорошо помнил то время, когда Всеволод Иванович и Наталья Петровна познакомились, поженились, а потом бывал у них в гостях, когда они поселились, кажется, на улице Белинского. Потом он следил за ее научными работами и всегда радовался ее успехам. Хорошо помню то солнечное весеннее утро, когда он пришел домой с газетой, где было объявлено о присуждении Наталье Петровне и ее ученикам Государственной премии, и мы с ним рассматривали фотографии новоиспеченных лауреатов…

Вместе с тем сказывалась инерция военной жизни: насколько я помню, он долгое время ожидал приказов и распоряжений, и лишь постепенно оттаял, поняв и приняв уважительный и теплый стиль руководства, предложенный Натальей Петровной.

В целом отец был подготовлен к этому стилю работы общением со своими учителями, получившими образование и воспитание в старой, еще дореволюционной, научной школе, – от профессора Виктора Петровича Осипова до академика Леона Абгаровича Орбели. Отец с радостью узнавал черты этого старого, доброго grand style, создавшего славу российской науки первой половины ХХ века, в мыслях и действиях Натальи Петровны, равно как и ряда других коллег, – скажем, другого его соученика по Военно-медицинской академии, Павла Васильевича Симонова. При этом он всегда подчеркивал, что Наталья Петровна не понаслышке знакома с научными установками и жизненным стилем крупнейших ученых современного Запада – к примеру, Грея Уолтера, в лаборатории которого она совершенствовала свое знание методики вживленных электродов – и, таким образом, совмещает принадлежность к настоящей, большой науке по обеим линиям ее исторического развития – советской и западной.