Сергей Удальцов - Путину – бой!

(радио «Финам FM», 26.11.2012)

Пронько: Я хочу начать наш разговор все-таки с прошедшего заседания Координационного совета. Я хочу понять, вы там действительно переругались или… Сколько, шесть или семь часов шло у вас заседание в последний раз?

Удальцов: Ну, порядка шести часов, да. Да нет, никто не переругался. Может быть, кому-то и хотелось бы, конечно, чтобы мы там все переругались, передрались, волосы повырывали, глаза повыцарапывали. Конечно, люди там очень разные, не все друг друга любят, прямо скажем. Ну, в общем-то, вполне естественно.

Пронько: Но и любить не всегда стоит своего политического оппонента или в данном случае коллегу по Координационному совету.

Удальцов: Конечно. Кто-то называет Координационный совет таким протопарламентом, но я все-таки с этим не соглашусь. Наверное, это все-таки такой штаб, коллективный штаб по организации действий всей оппозиции, кто захотел — в него вошел. Но все равно люди очень разные, поэтому, конечно, борьба мнений, борьба тактик — более умеренная тактика, более радикальная. Уже наметились такие тенденции, что, в принципе, уже было вполне ожидаемо. Но это естественно.

Пронько: Вы в совете себя чувствуете одиноко? Удальцов: Это нормально. И, я думаю, чем дальше, тем больше мы будем притираться. В принципе тот оргкомитет самопровозглашенный, который с декабря прошлого года работает, провел все эти предыдущие акции, митинги, марши и, в общем-то, нормально провел. Я не знаю, конечно, много критики звучит, что то не так сделали, это не так, слили, продали. Я не вижу этого. Вот делали, как могли. Может быть, кто-то мог лучше сделать, но тогда, извините, что же вы в стороне стояли? Приходили бы и делали. Мы делали, как могли.

В общем-то, год прошел под знаком протеста, как ни крути, и, я надеюсь, и завершится под знаком активности общества, под знаком мощного выступления. И мы опровергнем все эти депрессивные разговоры о том, что все закончилось, все теперь до 2018 года…

Пронько: Вы опровергаете сообщения о том, что якобы члены Координационного совета работают по указке администрации президента?

Удальцов: Нет, конечно, это абсолютно не соответствует реальности. Я за всех не буду ручаться, но большинство все-таки…

Пронько: Вы допускаете?

Удальцов: Ну, я не Следственный комитет, не прокуратура, не частное охранное агентство, не детектив. Все возможно, все возможно. Но я не хочу сейчас заниматься какими-то голословными обвинениями.

Просто есть в Координационном совете группа товарищей или господ (как им больше нравится), когда явно настроена на такой умеренный курс, я бы даже сказал соглашательский отчасти. Ну, что есть, то есть. Вот Собчак, Пархоменко, вот эта вся «Группа граждан», еще там есть ряд людей, которые к ним примыкают.

У них позиция очень простая: нечего биться головой в стену, Владимир Владимирович Путин будет до 2018 года сидеть, уже все очевидно, надо заниматься какими-то локальными проблемами.

Добиваться локальных реформ судебной системы, политической, а замахиваться на глобальные перемены, ну, революционные, скажем так, о чем мы говорили и в декабре, и в феврале, и в мае на Марше миллионов — о досрочных выборах, о коренной политической реформе, по сути, об отставке того же Путина.

Пронько: Вы считаете, что в стену стоит биться?

Удальцов: Нет, я не считаю, что этот процесс надо называть биением головой в стену. Этот процесс абсолютно адекватен, и он имеет запрос в обществе. Как раз такая умеренность излишняя, она не очень затребована теми, кто выходит на улице. Хотя та сторона — «группа граждан» — Собчак, Пархоменко и иже с ними пытаются убедить нас, что, наоборот, если мы сейчас снизим радикализм, то сразу сейчас выйдут какие-то пресловутые миллионы. Я не вижу оснований для такой позиции.

Пронько: Почему вы считаете, что радикализм, он найдет понимание, найдет массовую поддержку?

Удальцов: Понимаете, те, кто был настроен очень умеренно, они уже давно сидят дома с марта. Когда прошли президентские выборы, они зафиксировали, что с фальсификациями или без, но все-таки Путин победил, 64 %, мы с этим смирились, будем жить до 2018 года, как-то с этим стерпимся. Будем заниматься малыми делами или вообще от политики отойдем. Все эти люди уже сидят дома или, может, создают партии, пытаются идти в парламент, на региональные выборы. Флаг им в руки, имеют полное право. Но те, кто остался на улице после марта, вышли на марш в мае, например, потом в июне, и даже в сентябре, людей-то было много.