Елена Филиппова - Взятка. Победит ли коррупция Россию?

Глебов понял намек. Скоро он свел с ней знакомство и женился. Правда, женитьба не оправдала его надежд: Мария Симоновна находилась в последней стадии чахотки, и денег у нее было мало. Ни восьмитысячное жалование, ни наличие 900 душ крепостных не давали возможности безбедно жить в самом дорогом городе Российской империи. Глебов стал думать, как улучшить материальное положение. Покровитель, получив возможность влияния на императрицу через ее кузину, улучшать доход Глебова и не собирался. Поэтому молодой обер-секретарь обратил внимание на винные откупа, именно в них он видел возможность обрести желанный доход.

В ту пору вышел указ, по которому купцам запрещалось иметь винокуренный промысел, этим правом обладали только дворяне. Купцам вменялось в обязанность либо продать свои винокурни дворянам, либо разрушить их. На решение этого вопроса давалось полгода. Поскольку разрушение винокурен было чистым убытком, купцы стремились их сбыть хоть за малые деньги, чем и пользовались дворяне, максимально занижавшие реальную стоимость. Впрочем, закон делал исключение для тех местностей, где феодальное землевладение отсутствовало. Такой зоной для России была Сибирь. По закону сибирские купцы не были обязаны продавать свое дело, но Глебов решил, что сможет их обмануть.

В 1756 году он уплатил в казну 58 тысяч рублей за винокурни в Иркутской губернии. А затем перепродал промысел уже за 160 тысяч рублей. Юридически владельцами винокурен стали два питерских купца. Дело было за малым: поставить в известность иркутских владельцев винокурен и лишить их промысла. В Сибирь Глебов откомандировал своего поверенного Евреинова, чтобы тот потребовал от иркутских купцов передачи винокурен в собственность других лиц. Тут-то и случилась неприятность. Сибирские купцы нипочем не хотели расставаться со своими винокурнями! Отказывались, и все тут! И по закону заставить их передать собственность было невозможно! Сибирь не входила в зону действий грабительского закона. Евреинов в отчаянии докладывал, что мирно проблему не решить.

Тем более что на сторону купцов встал и иркутский вице-губернатор Вульф. Что делать?

Достигший к тому времени чина обер-прокурора Сената, Глебов составляет прошение в этот орган, требуя «учинения следствия о всех их поведениях и иметь себе в сатисфакцию справедливость закона, и буде они тем себя льстят, чтобы его, через учиненные ему убытки, удержать от поставки вина, то сие несправедливо мыслят. а когда они надеются на свое богатство, то оно всеконечно, сколько бы велико ни было, не затмит правосудия». [9] Цит. по: Павленко Н. И. Екатерина Великая. М.: Молодая гвардия, 2004. Сенат, идя на поводу Глебова, издает соответствующий указ и направляет для разрешения проблемы в Иркутск следователя Петра Никифоровича Крылова, который тогда был в чине коллежского асессора (то есть в чине вполне ничтожном). Крылову приказали «все по доношению господина Глебова следствие производить надлежащим порядком, чиня основательные в чем кому надлежит допросы без наималейшего послабления и поноровки». [10] Цит. по: Павленко Н. И. Екатерина Великая. М.: Молодая гвардия, 2004. Указ Сената давал следователю очень широкие права, причем оговаривалось, что в некоторых случаях он может проводить следствие, и не имея достаточных для оного фактов или доказательств.

И Крылов использовал указ в полную силу. Сибирь еще не видела подобного по жестокости следствия. Крылов вел себя на иркутской земле хуже, чем завоеватель, он применял недозволенные приемы, всячески унижал людей и подвергал их побоям и пыткам. Иными словами, он честно отрабатывал положенное Сенатом жалование. С собой он привез личное войско, состоявшее из селенгинских казаков. Сколько было этого войска, история путается. По одним документам 25 человек, по другим — 77. Начал он с того, что решил показать, кто в крае хозяин. Он перво-наперво опечатал магистрат со всеми архивами, а членов магистрата взял под стражу. Затем начались пытки и вымогательства; все иркутские купцы, чьи винокурни приобрел незаконно Глебов, были обвинены в преступлениях или злоупотреблениях. Вот что пишут об этом историки: «У 111 купцов в общей сложности было изъято 155 505 рублей 80 копеек — самые богатые из них под пытками и жестокими истязаниями раскошеливались на десятки тысяч рублей. Так, у Николая Брегалова Крылов изъял 23 тысячи рублей, у Ивана Бичевина — 30 тысяч рублей, причем этот купец в застенках Крылова скончался от пыток, у Михаила и Максима Глазуновых — по 15 тысяч с каждого. У менее богатых удалось выколотить десятки рублей: у Тараса Ракитина — 60, у Григория Кузнецова — 50, У Ивана Смирина — 15, а Василий Шарыпов внес всего-навсего 1 рубль 55 копеек. Под угрозой новых истязаний иркутские купцы отправили в Петербург депутацию, которая должна была выразить Сенату благодарность за справедливые действия Крылова, преподнести Глебову и его домочадцам подарки от имени иркутского купечества, а главе семьи — взятку в размере 30 тысяч рублей». [11] Павленко Н. И. Екатерина Великая. М.: Молодая гвардия, 2004.