Литературка Литературная Газета: Литературная Газета 6440 ( № 47 2013)

На этот раз реакция Москвы была быстрой и адекватной. 12 ноября в МИД РФ был вызван посол Польши в Москве Войцех Зайончковский. Ему было заявлено, что Россия требует от польских властей принесения официальных извинений, принятия мер по обеспечению безопасности дипломатических представительств России в Польше, наказания виновных и недопущения подобных провокаций в будущем. Отрадно, что президент Польши Бронислав Коморовский принёс извинения России и назвал беспорядки у нашего дипкорпуса «абсолютным скандалом, который нельзя никак оправдать». Он признал, что из-за «Марша независимости» образ Польши на мировой арене сильно пострадал. Что ж, после 11 ноября кичиться своей «цивилизованностью» перед восточными и южными соседями, претендуя на роль их поводыря в Европе, полякам будет ещё сложнее. Но вот только вряд ли антирусские настроения в польском обществе угаснут скоро.

Теги:Польша , национализм

"ЛГ"-ДОСЬЕ

Беляков Сергей Станиславович родился в 1976 году в Свердловске (Екатеринбурге). Окончил исторический факультет Уральского госуниверситета и защитил кандидатскую диссертацию по специальности «всеобщая история (новая и новейшая история»). 10 лет работает в журнале «Урал». Автор монографии «Усташи: между фашизмом и этническим национализмом» и книги «Гумилёв сын Гумилёва», вошедшей в финал премий «Большая книга», «Просветитель», «НОС». Лауреат нескольких литературных премий, в том числе премии им. Антона Дельвига (серебряная медаль). Живёт в Екатеринбурге.

- Сергей, ваша книга «Гумилёв сын Гумилёва» вызвала настоящий ажиотаж. Вы получили за неё несколько премий, в том числе и премию Дельвига, учреждённую «ЛГ», но и год спустя книга входит в различные лонг- и шорт-листы. В чём секрет такого успеха?

– Ещё год назад я был уверен, что читателя привлечёт само имя Гумилёва, тем более что наступало его столетие. Но юбилей прошёл почти незаметно, а интерес к моей книге сейчас даже выше, чем год назад. Значит, дело не в одном Льве Гумилёве. Возможно, люди просто соскучились по настоящей истории. Было слишком много идейной лжи, идейных разоблачений этой лжи, разоблачений разоблачителей, дешёвых сенсаций. Историков стали считать патентованными врунами, перестали им верить. Но человек не может нормально жить, ничего не зная о своём прошлом. Знание истории – прочный фундамент нашей идентичности. А моя книга возвращает историю, настоящую, без полит­корректного вранья. Я ведь просто стараюсь рассказать, как было на самом деле. Так что успех книги – это не мой успех, а успех музы Клио.

– А почему о Льве Гумилёве никто толком не написал? У него ведь были ученики. А тут – такая выигрышная тема. Застолбить за собой место биографа столь известного человека – это же редкая удача. А для людей, долгое время остававшихся в тени учителя, ещё и стратегический ход, некоторая самореабилитация...

– Учеников было мало, а историк и филолог среди них вообще один: Гелиан Михайлович Прохоров. Но его научные интересы давно разошлись с интересами учителя, а другие просто не имели необходимых навыков. Ученики много сделали, чтобы увековечить память Гумилёва, но работа над его научной биографией требовала именно знаний профессионального историка.

– А сами вы как пришли к Гумилёву? И почему решились взяться за этот масштабный труд?

– Я ещё в юности увлёкся лекциями Гумилёва, которые показывали тогда по телевидению. Потом увлёкся его книгами, в особенности пассионарной теорией этногенеза. Потом понял, что не так много людей сумели разобраться в гумилёвской теории. Наконец, я решил просто поделиться своими знаниями. Рассказать о настоящем Льве Гумилёве и его научном наследии.

– Так называемые евразийцы делают Гумилёва чуть ли не своим символом, пророком многонационалии. Мол, он как раз и мечтал, чтобы все таджики и узбеки в гости были к нам. А я вот не думаю, что ему бы понравился наплыв мигрантов в Россию. Одно дело рассуждать о древности, что-то приукрашивая и домысливая, другое – видеть «кочевников» в собственном доме, жить с ними бок о бок...

– Надо различать Гумилёва-учёного и Гумилёва-человека. Сам Лев Николаевич как раз очень любил народы Центральной Азии. Если говорить на языке его теории этногенеза, то у Гумилёва была положительная комплиментарность к этим народам, иррациональная симпатия. Он с ними хорошо находил общий язык. Не зря же Гумилёв почти год провёл в Таджикистане, когда там ещё бродили отряды басмачей. Урус, если он только не был врачом (русских врачей тогда в Средней Азии уважали), рисковал жизнью. Но Гумилёв там быстро выучил таджикский, надел чалму, выучился ездить на верблюде. И, как он вспоминал позднее, никто его не обижал. А вот теория Гумилёва показывает, что народы часто не могут ужиться в мире потому, что их этнические традиции несовместимы. И если Лев Николаевич находил общий язык с тюркскими и монгольскими народами, то это не означает, будто и миллионы русских людей тоже легко его найдут. Как история, так и наше время показывают, что Гумилёв был, так сказать, счастливым исключением.