Ю. Маслюков - Распад мировой долларовой системы:ближайшие перспективы.

Как бы то ни было, но Китай уже превратился в великую кредитную державу, и еще в 1997 году вклады в китайские банки были сравнимы по величине со вкладами в американские банки за 10 лет до этого.

Эффективный фондовый рынок, то есть рынок, способный адекватно оценивать акции, невозможен без развитой системы кредитного обслуживания экономики, и в том числе — покупателей акций. Такой системы нет в России, но она есть в Китае. Поэтому в России эффективный фондовый рынок в принципе невозможен. В Китае же он возможен не только в Гонконге. Во всяком случае, там необходимые предпосылки для его развития налицо.

Эволюция валютной политики Китая примечательным образом копирует эволюцию валютной политики Японии. Иена не претендует на звание полноценного соперника доллара только в силу политической слабости Японии, которая, сталкиваясь с американским нажимом, отступает не только в валютном вопросе, но и в вопросе о либерализации, и эти отступления обошлись ей очень дорого. Юань, по-видимому, в конце концов будет-таки претендовать на то, на что не осмелилась претендовать иена. И на то есть уважительные причины: так, еще в 1980 году, согласно данным, опубликованным Китайским экономическим ежегодником (ниже — КЭЕ), то есть одним из двух основных официальных статистических изданий, в 1986 и 1990 гг. в разделе "ядерная промышленность" продукция военного назначения составила 2116 млн. юаней — при том, что ввиду дешевизны в тот период в КНР энергосырья и практически нулевой стоимости услуг и рабочей силы, паритет покупательной способности юаня в ядерной промышленности КНР в 1980 г. составлял много выше 1 доллара, а стоимость среднего ядерного боеприпаса в этот период не превышала 1 млн. долл.

Что же касается динамики конкурентоспособности экономики Китая, то она также копирует таковую у японской экономики. Китай так же, как и Япония, имеет огромное положительное сальдо в торговле с США, которое в 1999 году достигло примерно 50 млрд. долл. Курс иены, как известно, в течение длительного времени примерно вдвое занижал ее усредненную покупательную способность. Правда, что касается продовольствия, то он ее завышал, а что касается энергоносителей — не занижал.

Курс юаня также занижает его усредненную покупательную способность, причем с 1985 года изменения курса в общем соответствовали изменению покупательной способности.

В 1995 году при курсе 835 юаней за 100 долл. покупательная способность юаня превышала курсовую:

— в среднем по промышленности в 3–4 раза,

— в капитальном строительстве в 4–6 раз,

— в отраслях, производящих рыночные услуги, приблизительно в 10 раз,

— по рыночному сектору экономики в целом в 4–5 раз,

— для бюджетного сектора минимум в 8 раз.

Однако по отраслям, производящим сырье и полуфабрикаты, курс примерно соответствовал покупательной способности юаня.

Существенная особенность политики китайского курсообразования как раз и состоит в том, что курс юаня определяется не "спросом рынка" (то есть на практике не теми, кто хочет вывозить капитал или обменивать юани на доллары), а внутренними ценами на основные виды сырья и полуфабрикатов, какими они установились в процессе работы экономики в рыночном режиме. Здесь надо заметить, что с 1980 года по 1995 год они относительно среднего уровня цен сильно выросли. При том, что заводские цены в отраслях, производящих конечный продукт (машиностроение, производство предметов потребления), если считать по курсу доллара, в 2–4 раза ниже среднемировых цен.

Отрасли, производящие сырье и полуфабрикаты, почти целиком принадлежат государству, и оно в состоянии эффективно контролировать цены на соответствующие товарные группы. В результате даже в отраслях с большим объемом импортной субституции внутренние производители все же контролируют основную часть рынка. Эта структура внутренних цен имеет следующие достоинства:

во-первых, экспортеры работают в чрезвычайно благоприятных условиях, и экспорт стимулируется (что вообще представляет чрезвычайно широко распространенное явление), а собственные производители достаточно хорошо защищены от конкуренции (чем-то вроде 100 % тарифных начислений);

во-вторых, колебания цен на мировом рынке не в состоянии оказать существенное влияние на внутреннюю ценовую ситуацию.

Поэтому курс юаня можно держать стабильным в условиях самых широких колебаний цен на мировом рынке. Если цены на экспортные товары падают, экспортеры, обладая огромным ценовым запасом прочности, могут совершенно спокойно понижать цены и продолжать экспорт. Внутреннего рынка это вообще не касается. Если же цены на импортные товары растут, то либо меняется структура импорта, либо, если товар, на который выросла цена, стратегический, цена которого на внутреннем рынке так или иначе регулируется (например, прокат черных металлов), то внутренние цены остаются постоянными, а рост издержек, связанный с импортом "дорогого" товара, касается только импортера. Естественно, что продолжение импорта будет идти лишь тогда, когда он не оказывает большого влияния на общий уровень его издержек и на уровень прибыли.