Игорь Пыхалов - За что Сталин выселял народы?

— Как можно — убьёт! говорили они, пугаясь, атаману отдела, который посетил их в прошлом году и расспрашивал об обстоятельствах краж и виновных.

— Ты уедешь, а он убьёт! Придёт и убьёт, если узнает. Чтобы добиться, кто его грабитель, нужно было обещать караногайцу, что чеченца не станут преследовать.

Зная наши „законы“, караногайцы были уверены, что из „преследования“ ничего не выйдет, а им всё равно отомстят, если не сам вор, так его товарищ» [414] Ткачёв Г. А. Ингуши и чеченцы в семье народностей Терской области. С.34–35. .

«Кумыки, как низовые казаки, ближе всех граничат с территориями чеченцев, и они, как караногайцы, терпят от них давно…

В селении Аксай, где мы остановились в доме почтенного кумыка, было горе: было выкрадено 8 буйволиц, составлявших главное богатство хозяина. Сына кумыка не было дома: он поехал их разыскивать. Дальше по дороге в Хасав-Юрт мы его встретили. Он скакал озабоченный домой в сопровождении какого-то туземца. Мой знакомый разговорился. Оказалось, что сын нашёл буйволиц в Баташ-Юрте и теперь ехал к отцу за выкупом: воры требовали 70 рублей за 8 буйволиц, цена невысокая. Я был очень возмущён и бесстыдством воров, и таким послаблением, им оказываемым, и когда, на возвратном пути, мы опять заехали к кумыку, — я стал ему высказывать. К моему огорчению, вместо почтенного кумыка, мне пришлось краснеть самому, — и очень много, — когда в ответ он начал сыпать справедливые упреки моему правительству (он говорил: начальству) за потачку тем самым ворам, в которой я его обвинял, и рассказывать про своё горемычное житьё под гнётом воров, будто бы правительством („начальством“) покровительствуемых.

— Как не выкупить? говорил кумык. Денег не дашь, буйволиц загонят, что не найдёшь, или порежут. Доказывать, кто деньги принимал? Он скажет, я тебя не знаю: свидетелей не было. Скажешь тому, кто указал буйволиц: ты знаешься с ворами; говорит: нет, передал один знакомый… Сам кругом виноватым будешь.

От этого кумыка я многое в один вечер узнал о нашем суде и о нашей власти.

Довольно сказать, что туземцы предпочитают платить разбойникам дань и оканчивать дело миром, чем обращаться к помощи русских судебных учреждений.

— Вызовет тебя судья, — говорит кумык; ты придёшь, вора нет; поезжай назад, дело откладывается. Зовут тебя на другой раз, — ты рабочий человек; тебе некогда: на ярмарку надо ехать (кумык был скотопромышленник), дело в другом ауле. Ты не поехал, думаешь — отложат опять; вор приехал, тебе отказ: зачем не приехал. А вор грозит: убью, сожгу…

Так живут кумыки.

В последнее время у них стояла особая стража на всей границе Чечни, для защиты округа от чеченцев» [415] Там же. С. 35–36. .

Помимо профессиональных абреков в грабежах охотно участвовало «мирное население»:

«И вот, рассказывая об одном нападении и услышав от меня слово разбойник, ингуш запротестовал:

— Нет, какой разбойник! Он был „соучастник“. Оказалось из его слов, что это для ингуша не одно и то же. Разбойник — так то уже разбойник: а это „соучастник“, простой мирный человек из народа.

— Когда разбойник идёт воровать или грабить, — объяснял ингуш, — многим хочется получить барыш в его деле. И они идут с ним. Это „соучастники“.

Соучастники были в пленении Месяцева; с соучастниками совершилось Кизлярское дело.

В последнем „соучастников“ ингуш насчитал более десятка.

— Но это не разбойники, — говорил он, — это мирный народ. Всякому хочется попользоваться…

Когда спросили этого ингуша, воровал ли он сам? ингуш отвечал откровенно: да, конечно!

— Стыдно не воровать, весь народ воровал, — прибавил он, — но теперь не ворую» [416] Ткачёв Г. А. Ингуши и чеченцы в семье народностей Терской области. С.27–28. .

О распространённости подобных «национальных традиций» наглядно свидетельствует следующий курьёзный случай:

«В горский словесный суд [417] Горские словесные суды в Терской области были учреждены на основании «Временных правил для горских словесных судов», утверждённых указом Сената 30 декабря 1869 года. Занимались разбором гражданских и уголовных дел, рассматривали апелляционные жалобы и заявления, разрешали земельные споры. выбирали судей, и на одного из выбранных, Чока Чомакова, был сделан донос, что он сидел в тюрьме за кражу.

Посланное расследовать официальное лицо донесло, что все остальные 37 избранных кандидатов — бывшие воры и судились гораздо позже Чомакова» [418] Ткачёв Г. А. Ингуши и чеченцы в семье народностей Терской области. С.29. .