Наталья Точильникова: Жизнь и судьба Михаила Ходорковского

«Задолго до всех перестроек комсомольские структуры начали приобщаться к экономике, — вспоминал академик Шейндлин в интервью журналистке «Новой газеты» Ирине Тимофеевой [1] «Новая газета» № 92 от 9 декабря 2003 г. Ирина Тимофеева . «Чай с Ходорковским». . — Ребята получили первый опыт. Собрались несколько толковых комсомольских работников. Михаил Ходорковский тогда представлял организацию Московского химико-технологического института. Леонид Невзлин возглавлял комсомол Института нефтехимического синтеза имени Губкина. Они пришли в Государственный комитет СССР по науке и технике с новыми идеями и предложили свои услуги. У ИВТАНа были теснейшие связи с этим комитетом, и мне там сказали: «Есть активные, энергичные ребята, готовые действовать. Мы дадим деньги на проведение запланированной работы. Не мог бы ваш институт выделить средства для заключения контракта с этой группой молодых специалистов?». Я к юношеству всегда относился с симпатией и ответил положительно».

Академику понравились и активные молодые ребята, и результат их работы.

«Когда центр получил первые 164 тысячи рублей, я попросил товарищей полгода не забирать заработанного и разрешить мне распорядиться этими деньгами, — вспоминал Михаил Борисович в интервью газете «Купеческая гавань». — Они согласились. Это был первый кредит, полученный мной».

В ЦМНТП при Фрунзенском райкоме Ходорковский заработал и свой первый миллион.

Центр богател и развивался. Вскоре на его базе создали отраслевую и региональную сеть. «Два года я занимался венчурным инвестированием, вкладывая прибыль в различные инвестиционные проекты, — вспоминал Ходорковский. — Я придумал несколько финансовых методик, которые широко использовались и которые позволили мне в лучшие времена вести одновременно до 500 договоров на научные разработки. По ним работали 5 тысяч человек». [2] http://www.ug.ru/archive/13282

Занимались разработкой и внедрением приборов на заводах, исследованиями в области химических технологий и разработкой программного обеспечения. Потом через Центр стали проходить хоздоговорные работы научных учреждений с предприятиями оборонки.

По некоторым сведениям, не гнушались и обналички. Тогда наличный рубль был в разы дороже безналичного. А молодежные организации имели не только счета, но и право снимать с них деньги. Брали 10–15 процентов от суммы. В начале девяностых все газеты пестрели объявлениями: «обналичу», и этим не занимался только ленивый. Но и здесь Ходорковский был в числе первых.

Я пишу эти строки в самый разгар кризиса 2008-го, и у меня под окном — многоэтажный серый недострой с продуваемыми всеми ветрами этажами без стен, неподвижными кранами и стройматериалами, присыпанными снегом. У застройщика нет не бетона, техники или рабочих рук. Нет денег — кончились кредиты с началом кризиса — и все встало.

Деньги — это кровь экономики. А советские безналичные деньги, которые нельзя один к одному перевести в наличность, — это виртуальная кровь. Она не доносила кислород до клеток организма: простой человек не мог купить на нее ни еду, ни одежду, ни телевизор, ни машину, ни магнитофон.

Обналичка, при всех нареканиях на нее и упреках в раскручивании инфляции, делала виртуальную кровь живой, и экономика, пусть криво, пусть уродливо и кособоко, но начинала работать.

В 1987 году на работу в ЦМНТП пришел Леонид Борисович Невзлин.

Сейчас он живет в эмиграции, в местечке Герцлия в двух километрах от Тель-Авива. Точнее, в приморском районе Герцлия Питуах — поселке миллионеров. Но здесь не принято выпячивать свое богатство и прятаться от народа за шестиметровыми рублевскими заборами. Это дурной варварский стиль. От домов простых смертных местные особняки отличаются разве что размером, а архитектура и отделка очень скромные.

«Вилла Невзлина в Герцлии превращена в хорошо укрепленную крепость», — писал один из прокремлевских сайтов [3] www.prigovor.ru. . Однако я лично знаю журналистов, которые были у него дома или встречались с ним в кафе.

Кроме того, Леонид Борисович ведет блог в Живом Журнале [4] http://nevzlin.livejournal.com/ . Именно через ЖЖ я на него и вышла и договорилась об интервью.

Фотографии не передают впечатления о нем. К тому же журналисты частенько пытаются словить не самый симпатичный, зато выразительный момент.

На самом деле он гораздо приятнее. И великолепен в общении.

От человека много успешнее тебя, богаче, известнее, который большего достиг в жизни, ждешь, что он будет разговаривать с тобой несколько «сверху» и заранее упражняешься в смирении.