Алексей Чичкин - Анатомия краха СССР. Кто, когда и как разрушил великую державу

18 декабря 1980 г., 30 лет назад, ушел из жизни Алексей Николаевич Косыгин. С 1938 г. занимавший ряд государственных постов, в 1964–1980 гг. А. Н. Косыгин был председателем Совета Министров СССР, одним из крупнейших деятелей своей эпохи.

Он умер почти сразу же (через два месяца) после своей отставки, просьбу о которой написал сам. Советская пресса сообщила о кончине Косыгина только через три дня (!) после ухода Алексея Николаевича из жизни. Помнится, 22 декабря к Центральному Театру Советской Армии — почему-то именно там, а не в Колонном зале Дома Союзов проходило двухдневное прощание с Косыгиным — стихийно устремились сотни, если не тысячи людей. Среди них были, кстати, автор этих строк и его сокурсники по Московскому институту инженеров транспорта. Но там, где сегодня станция метро «Достоевская», то есть почти на подходе к этому театру, нас встретило оцепление в виде многочисленного отряда конной милиции. И по громкоговорителю стали объявлять: «Доступ в театр строго ограничен! Просим вас разойтись!» Пришлось подчиниться. А в толпе открыто говорили о том, что власти опасаются превращения прощальной церемонии в «антибрежневскую» манифестацию.

Как известно, с начала 70-х нарастали разногласия А. Н. Косыгина и его единомышленников в высшем руководстве страны (К. Т. Мазуров, В. И. Долгих, К. Ф. Катушев, П. М. Машеров, Ф. Д. Кулаков) с брежневским большинством и лично Брежневым по многим аспектам внутренней и внешней политики. Таких, например, как быстрый рост сырьевого экспорта, ввод войск в Чехословакию и Афганистан, сохранение на официальном уровне хрущевских решений, касающихся И. В. Сталина и оценки сталинского периода в истории страны и партии.

Руководитель китайских экономических реформ Дэн Сяопин отмечал, что «если бы экономические реформы Косыгина (конец 1960-х — начало 1970-х гг. — А. Ч.) удались, то, возможно, мы бы снова учились у СССР». Что же касается динамики самих реформ, то во время беседы с чехословацким премьер-министром Любомиром Штроугалом весной 1971-го в Праге А. Н. Косыгин удручённо заметил: «…Ничего не осталось, всё рухнуло. Реформы попали в руки людей, которые их вообще не хотят. Людей, с которыми я разрабатывал материалы (по экономическим преобразованиям. — А. Ч.) уже отстранили. И я уже ничего не жду…» (см.: «Российская Бизнес-Газета», 14.10.2008 г.).

Суть этих реформ, предложенных рядом ученых-экономистов в середине 1960-х и поддержанных Косыгиным в 1966 г. — повышение конкурентоспособности, динамичности советской экономики и внешней торговли. И предотвращение сырьевой ориентации экспорта СССР, которую Косыгин и «косыгинцы» считали губительной для Советского Союза. Так оно и оказалось…

Те реформы начали осуществляться с 1966–1967 гг., но были свёрнуты уже к середине 1970-х. Ибо слишком многое приходилось менять в управлении экономикой, внешней торговлей, социальной сферой, на что не соглашалось консервативное большинство в Кремле. Предполагались, в частности, достижение большего уровня экономической, в том числе внешнеторговой самостоятельности предприятий и ограничение административных прав парторганов в экономике; сокращение числа обязательных плановых показателей; большее стимулирование производительности труда; прогнозирование межотраслевых балансов; появление свободных экономических зон в ряде приграничных регионов СССР. Словом, — нечто напоминающее систему «рабочего самоуправления» в Югославии в 1950–1980-х гг. и начатые с конца 60-х «планово-рыночные» эксперименты в КНР.

За 1965–1967 гг., когда начались воплощаться эти (и другие) «косыгинские новации», скажем, выход товарной продукции на единицу основных производственных фондов возрос более чем на треть, в том числе и по сельскому (а также рыбному и лесному) хозяйству — минимум на 15 %. Быстрее стала расти производительность труда во всех отраслях, возобновился — после почти 10-летнего перерыва — рост объема экспорта советской продукции глубокой переработки. Соответственно, повысилась платежно-покупательная способность советского рубля.

Но, согласно документам, под давлением «брежневцев», адептом которых был и глава с 1967 г. КГБ СССР Ю. Андропов, такого рода преобразования вскоре были свернуты…

Кстати, некоторые элементы этих нововведений стали воплощаться в жизнь еще в конце 1940-х — начале 1950-х. Такие предложения Косыгина и Шепилова, как снижение количества обязательных плановых показателей, распространение хозяйственного расчёта, некоторое ограничение партийного управления экономикой, создание совместных с соцстранами предприятий и территориально-производственных комплексов — были одобрены И. В. Сталиным и стали, можно сказать, теоретической платформой всесоюзных дискуссий о хозяйственном расчете 1949 г. и общесоюзной экономической дискуссии 1951–1952 гг. Частично эти предложения были отражены в последней книге Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР» (1952 г.) и в учебнике «Политическая экономия» (1954 г.).