Владимир Фортунатов - Россия в 2017 году. Чем закончатся эксперименты со страной?

Среднегодовые темпы прироста промышленного производства за 1910–1913 годы были самыми высокими в мире: мировая промышленность — 4,5 %, Англия — 5,7 %, США и Германия — по 4,2 %, Франция — 3,9 %, а Россия — 6,0 %. В тогдашнем мире было только три страны с индустриальной или индустриально-аграрной структурой экономики — Англия, США и Германия. Остальные страны, не являвшиеся колониями, были либо аграрными, либо аграрно-индустриальными. Россия находилась на одном уровне развития с Францией и опережала Италию, Австро-Венгрию и Японию. К 1913 году доля промышленной продукции в валовом национальном продукте составляла 42 %, доля сельскохозяйственной продукции — 58 %.

К сожалению, лишь немногие исследователи пытаются дать объективную (не сталинскую, но и не говорухинскую) оценку уровня, достигнутого Россией к моменту вступления в Первую мировую войну. Так, степень индустриализации общества, судя по профессионально-классовой структуре самодеятельного населения, колебалась в пределах 15–25 %, то есть составляла около 20 % — число, соразмерное со степенью урбанизации населения России (18 %). По сравнению с аналогичными показателями Великобритании, Германии, Франции и США, Россия в 3–4 раза уступала таким государствам с развитой промышленной структурой, как Италия и Австро-Венгрия, и была близка к уровню Японии — развивающейся промышленной державы. Хотя по объемным показателям Россия занимала промежуточное положение между ведущими индустриальными державами (США, Германия и Британская империя), с одной стороны, и индустриально развитыми (Австро-Венгрия, Италия и Япония) — с другой, и имела в целом потенциал, близкий к французскому, по качественным показателям она делила последнее и предпоследнее места с Японией. В этом отношении Россия отставала от ведущих индустриально развитых стран в 3–8 раз, от Италии и Австро-Венгрии — в 1,5–3 раза. [18] Степанов А. И. Место России в мире накануне Первой мировой войны // Вопросы истории. 1993. № 2. С. 159–160.

Что касается пресловутого тезиса о России, которая «кормила полмира», то сначала заглянем в справочник. Воспроизведем необходимую для прояснения вопроса таблицу без каких-либо изъятий.

Сбор и потребление четырех главных хлебов в России и иностранных государствах в 1913 году (в тыс. пудов) [19] Россия. 1913 год. Статистико-документальный справочник. — СПб.: Блиц, 1995. С. 79.

Самый неискушенный читатель может заметить, что страной, которая поставляла больше всего хлеба на международный рынок, была Аргентина. Эта латиноамериканская страна в 1913 году отправляла на экспорт 475,448 тыс. пудов хлеба. У России было несколько больше, чем, собственно, наши «патриоты» и гордятся. При этом почему-то не говорят, что в России населения было почти в 25 раз (!) больше, чем в Аргентине. Впрочем, Аргентина и сегодня не входит в группу мировых лидеров. Интересно, там тоже гордятся тем, что когда-то Аргентина кормила полмира. А Россия кормила остальные полмира?

Абсурдность аргументации тех, кто «потерял» Россию 1913 года, процветавшую и кормившую полмира, вполне осознается и современными авторами. Так, желающие могут найти в Интернете следующие размышления: «Часто говорят, что голод был от того, что Россия кормила своим хлебом полмира». «Сами недоедим, но другим поставим…» — это миф! Дабы разобраться, обратимся к цифрам. Вот сводные данные об экспорте пяти основных зерновых культур в 1913 году.

Исходя из вышеприведенных данных «Россия, которую мы потеряли» в 1913 году, действительно являлась крупнейшим экспортером хлеба в абсолютных величинах. Но почти столько же экспортировала Аргентина с населением, в 21,4 раза меньшим населения России. (В Аргентине тогда проживало всего 8 млн человек.)

Свыше 98 % импортируемого Россией хлеба шло в Европу. Сколько же потребляла Европа в 1913 году — 8336,8 млн пудов пяти основных зерновых культур, из которых собственный сбор составил 6755,2 млн пудов (81 %), а чистый ввоз зерна — 1581,6 млн пудов (19 %), в том числе 6,3 % — доля России. Таким образом, российский экспорт для удовлетворения потребностей в хлебе для зарубежной Европы не был решающим.

В сельхозпроизводстве иных продовольственных культур Россия значительно уступала странам Запада. Например, картофель — «второй хлеб»: одна только Германия вырастила в 1913 году в полтора раза больше, чем Россия (в России в 1913 году было собрано 2 191 291 тыс. пудов картофеля, в Германии — 3 301 381 тыс. пудов). Объемы международной торговли картофелем были незначительны.